– Ага, – сказал Эрвин. – Так я и думал.
– Что ты думал?
– У Юста все же есть толика разума. Впереди нас он, конечно, не пойдет, но и тащиться сзади я его отучил. Теперь он думает, что мы с ним в равных условиях.
– А разве нет?
Эрвин поскреб в затылке.
– Положим, всемером отбиться от змей легче, чем вдвоем. Но, видишь ли, какое дело… вот, скажем, сидит где-нибудь на дне язычник, этакий здоровенный моллюск, ждет… Над ним торф и водоросли. Зрение и слух ему ни к чему. Считается, что он нападает, когда чувствует колыхание зыбуна в пределах досягаемости щупальца… Не знаю, так ли это, и никто не знает, но если так, то идти всемером в одной связке – глупость…
Змея атаковала его снизу, прорвав в броске водорослевый ковер. Разматывать бич было некогда. Взвизгнула Кристи. Эрвин отмахнул рукой тварь, нацелившуюся в лицо, и тотчас рука его опустилась под тяжестью лоснящейся гадины. Больше всего она напоминала полутораметровую пиявку и присасывалась, как пиявка. Рукав представлял для нее преодолимую помеху – полетели клочья ткани.
Змея умирала долго – ее пришлось буквально состругивать с руки, но и уполовиненная она продолжала висеть, сосать, грызть… Когда Эрвин со стоном отодрал от себя то, что осталось, на уцелевшем брюхе твари обнаружились два ряда круглых отверстий, окаймленных мелкими коричневыми зубами. Некоторые пасти продолжали открываться и закрываться, сжимаясь в точку.
Ему повезло: змея не успела въесться как следует, пострадал только рукав, да на предплечье кровоточил лишенный кожи круглый пятачок. Всего-навсего один. Эрвин совсем оторвал мокрый разодранный рукав, и Кристи перевязала ему руку.
– Пора двигать, – морщась, произнес Эрвин.
– Больно? – участливо спросила Кристи.
– Нет, приятно. Обожаю, когда меня едят живьем. Исключительное удовольствие.
– Извини… Хочешь, возьму рюкзачок?
– Нет… Направление запомнила? Ну, вперед.
Они шли, и поверхность болота все так же прогибалась под ногами, напоминая сгнивший и непрочный, но все-таки еще упругий батут. Мелкий дождь не прекращался. Шагах в ста справа держались люди Юста. По-прежнему связанные в одну цепь, они двигались не гуськом друг за другом, как вчера утром, и не одним уступом, как вчера вечером, а двумя: впереди два человека, за ними сзади и сбоку три, позади еще двое. Юст шел четвертым.
– Научились кое-чему, – сообщила Кристи не без злорадства. – Еще немного, и догадаются пойти порознь, тремя связками.
Эрвин отозвался не сразу – завязла нога, и он старался вытащить ее, не потеряв мокроступ.
– Они бы догадались – пахан не позволит. Кто его тогда будет прикрывать спереди и сзади?