— Куда мы поедем? — весело спросила она, усевшись в машине рядом со Стивеном.
— В пуэбло. Хочу использовать его виды в фильме. Вы согласны?
— Там ведь живут индейцы, да?
— Сансури оттуда родом.
— Но «пуэбло» испанское слово?
— Да, и означает город. Кстати, есть два типа индейцев. Большинство из тех, что показывают в кино, — это равнинные индейцы. Когда-то они кочевали по равнинам Северной Америки, охотились на бизонов и ловили рыбу. Но были еще и другие индейцы, которые вели оседлый образ жизни, например навахо, и их-то стали называть индейцы пуэбло.
— А как же апачи и Геронимо? — спросила Либби, пытаясь вспомнить все, что когда-либо слышала об индейцах.
— Племена апачей жили на равнинах. Боюсь, белым людям еще предстоит ответить за то, что они сделали с ними.
Либби замолчала. Ярко светило солнце, воздух был сухой, повсюду виднелись красные и лиловые скалы, желтый песок и редкая зелень. Повсюду росли высокие кактусы, словно тянущиеся к небу худые, изогнутые руки.
— Когда-то у меня в Англии был кактус, — вспомнила Либби. — Не видела более странного растения. Все его терпеть не могли. Но однажды он расцвел. Это был самый прекрасный цветок на земле.
— У некоторых кактусов прелестный аромат, — согласился Стивен. — Но я об этом ничего не знаю. Вам лучше спросить Джонатана.
— Да. И люди такие тоже бывают. Они кажутся сухими и бесполезными… Не могу сказать, что мне очень нравился мой кактус.
— Полагаю, в последние годы у вас не было недостатка в цветах. По сравнению со всеми этими букетами кактус, наверное, выглядел невзрачным!
— После аварии я часами нюхала эти букеты. Сладкий запах подгнивших бутонов — отвратительно!
Стивен расхохотался:
— Вы сами похожи на кактус! Возможно, именно это и увидел в вас Джонатан, — добавил он почти про себя.
Либби покачала головой:
— Джонатан меня почти не знает.
Стивен усмехнулся:
— А вы еще не расцвели?
Либби нахмурилась:
— Вряд ли я когда-нибудь расцвету. Пока у меня была музыка, я чувствовала себя счастливой.
— Так бывает со многими людьми искусства.
— Наверное, — со вздохом согласилась Либби. Музыкантам для общения нужны не формы или слова, а звуки — то, что невозможно осязать. Их можно только услышать, а потом забыть.
— Добро пожаловать в мир! — усмехнулся Стивен, и Либби рассмеялась в ответ.
Скоро плоские пастбища остались позади, и они направились к холмам у мексиканской границы. Повсюду высились причудливые древние скалы, и до самого горизонта простиралась иссушенная солнцем, но все равно прекрасная пустыня. По пути стали встречаться заросли деревьев, маленькие ручьи, бьющие из-под земли, и люди.