— Ты лжешь, лжешь! — кричал Купер. — Почему ты хочешь меня погубить?
Когда подручные шерифа наконец оттащили сержанта, рубашка и пиджак прокурора были порваны, а лицо в крови.
Марк Шерман с трудом поднялся, затем опять повернулся к присяжным:
— Нужны ли после этого еще какие-то слова? Вынесите обвинительный приговор. Уничтожьте этого монстра!
Истинные же убийцы пошли на небольшой риск, явившись на заключительное заседание судебного процесса в Северной Каролине. Они хотели видеть финал: просто не могли отказать себе в таком удовольствии.
Лидером этой группы был Томас Старки, бывший полковник армейских рейнджеров. Он и сейчас еще смахивал на командира спецназа — обликом, речью, всеми повадками.
Вторым номером в команде, заместителем и ближайшим подручным Старки, так сказать, бледной его копией, являлся Браунли Харрис. Так было всегда: и во Вьетнаме, и сейчас; так будет и впредь — пока однажды кому-то из них (а вероятнее, обоим сразу) не придет пора отправиться на тот свет.
И наконец, номер третий, Уоррен Гриффин. Этот все еще считался у них малышом, несмышленышем, что выглядело несколько анекдотично, учитывая, что Гриффину стукнуло уже сорок девять.
Жюри присяжных удалилось на совещание, продлившееся около двух с половиной часов, и вернулось с вердиктом «виновен». Устами присяжных штат Северная Каролина приговаривал сержанта Эллиса Купера к смертной казни за убийство.
Окружной прокурор блестяще справился со своей задачей — осудил на смерть неудобного человека.
Трое убийц забрались в большой темно-синий «субурбан», припаркованный на одной из боковых улочек, неподалеку от здания суда.
Томас Старки завел мотор.
— Кто-нибудь есть хочет? — спросил он.
— Пить хочу, — сказал Харрис.
— А я — бабу, — с глуповатым смешком добавил Гриффин.
— Поедим и выпьем, а потом, может, устроим какую-нибудь заварушку с девочками. Что вы на это скажете? Отметим нашу сегодняшнюю великую победу. За нас! — выкрикнул полковник Старки, отъезжая от здания суда. — За трех слепых мышат!