Осторожно приоткрыв дверь, я увидел, что Нана лежит в постели. Я осторожно проскользнул в комнату. На подоконнике сидела кошка Рози. При моем появлении она негромко мяукнула. Этакая сторожевая кошка на посту.
Я обежал глазами комнату. Увидел знакомый, оправленный в раму постер работы художника Ромаре Беардена[8] с изображением джазовых музыкантов; он называется «Завершая выступление в Лафайете».
На шкафу стояли десятки шляпных коробок. Шляпная коллекция Наны для особых случаев могла бы стать предметом зависти любого миллионера.
Тут я понял, что не слышу ее дыхания.
Я напряженно замер и вдруг почувствовал в голове громкий тревожный гул. С самого моего детства можно было по пальцам пересчитать те случаи, когда Нана почему-либо не встала спозаранку, чтобы приготовить завтрак. Застыв столбом посреди комнаты, я чувствовал, как переполняюсь детскими страхами.
О Господи, нет! Только не это.
Я подошел ближе и тут уловил слабое дыхание. Потом вдруг резко, как от испуга, Нана открыла глаза.
— Алекс? — прошептала она. — Что случилось? Почему ты здесь? Который час?
— Привет, родная. С тобой все нормально?
— Просто устала немного. Какая-то слабость сегодня утром. — Она скосила глаза на старые часы «Уэстклокс» на ночном столике. — Как, уже семь? О Господи. Половина утра пролетела.
— Хочешь, принесу тебе поесть? Как насчет того, чтобы позавтракать сегодня в постели? Я угощаю.
Она вздохнула:
— Наверное, я еще немного посплю, Алекс. Ты не возражаешь? Сможешь сам собрать детей в школу?
— Конечно. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Поговорим позже. Все отлично. Просто легкая усталость. Разбуди детей, Алекс.
Рози попыталась забраться к Нане в постель, но ей это не удалось.
— Брысь, кошка, — шикнула та.
Я разбудил всех троих — во всяком случае, так мне сначала показалось. Но потом пришлось будить Дженни и Дэймона во второй раз. Я поставил на стол их любимые готовые каши для завтрака и еще какие-то фрукты, а потом сделал себе яичницу-болтунью, причем проделал все особенно тщательно, чтобы компенсировать отсутствие Наны. Я подогрел молока Алексу, потом приготовил его фирменный завтрак и покормил малыша с ложки.
Дети отправились в школу, а я стал прибираться после их ухода. Потом вторично за утро сменил Алексу подгузники и поместил его в свежий нательный комбинезончик с пожарными машинками. Ему понравилось это дополнительное внимание, по-моему, он нашел его прелестным.
— Гляди не слишком-то привыкай к этому, приятель, — предостерег я его.