- Ну, значит, так.
Иди и Энцу передай,
что госпожа наряды примеряет
и видеть никого сегодня не желает.
Бесовка где?
- Внизу стоит, она и привела к нам мага.
- Сюда немедленно.
Ройх с издевательской улыбкой посмотрел на Эль, вновь взбешенную действиями недавнего жениха.
- Нужна ведь помощь госпоже,
вот пусть и помогает!
И всем так будешь говорить.
Об Эль придется им забыть.
Отныне путь к моей жене для каждого закрыт!
Бес понятливо кивнул и испарился выполнять указание хозяина. Вампир еще какое-то время мерился взглядом с негодующей Эльминой, а после, молча, покинул ее покои. Эль бросилась следом, но у самой двери взвыла от боли, когда ошейник впился ей в горло. Яростно выругавшись, она бросилась к окну и успела увидеть, как брат отходит от ворот. Он обернулся, заметил ее в окно и махнул рукой. Эль попробовала открыть окно, но длины цепи на это не хватило. Энцолор внимательно взглянул на ее шею, помрачнел и что-то произнес. После снова махнул, развернулся и ушел, оставив сестру мучиться от осознания, что Ройх лишил ее всех шансов на побег.
В покои вбежала Рени. Она испуганно вскрикнула, запнувшись за цепь своей госпожи и схватилась за щеки.
- Ох, что творится в мире этом.
Вас заковали цепью, а меня запретом.
Не смею я отныне пределы покидать дворца.
- Страданьям нашим не видать конца.
Прошептала Эль и направилась к креслу, уже не обращая внимания на громыхающую цепь. Цепь вообще оказалась примечательной. Она спокойно растягивалась, как резина, давая девушке свободный доступ в любую комнату покоев, но ее длина резко укорачивалась, как только вампирша подходила к двери и к окнам. Впрочем, этой примечательности вампирша не оценила.
* * *
На столицу человеческого княжества опустилась ночь. Князь Монтери, весь день просидевший в своих покоях, поднялся с кресла, подошел к шкатулке, отнятой у сына, и, прихватив ее, вышел из своих покоев.
- Наследник где?
- Он у себя закрылся.
Велел к нему не заходить.
- Пора мне сына подбодрить.
Он долго думал, пытался найти выход из сложившейся ситуации и принял решение, которое посчитал единственно верным. Видение двух юных супругов, так доверчиво прижавшихся друг к другу, все не покидало старого князя. И как бы в душе он не сопротивлялся выбору сына, но, наконец, признал, что ничего изменить уже не может. Анжар говорил, что время излечит душу молодого князя.
- Мой друг, мне в небе чудится гроза.
И страшно так, что сердце стынет,
не приползла бы к нам беда.
Она уже костлявой лапой нам грозится.