Анин глянул на небо.
— Надо бы позвонить Вересову, — сказал он. — Хоть раз.
Грожин посмотрел на него.
— Ну так позвони.
— Боюсь, он догадается, что мы в Котловане. Еще начнет морали читать.
Грожин высыпал из ладоней песок и протянул руку.
— Давай мобильник. Я позвоню.
6
Когда Грожин закончил разговор с Вересовым, сидевшим на даче в десяти километрах отсюда, прошло, по меньшей мере, пять минут, сонных, однообразных, ничем не примечательных минут прежде, чем Сергей Анин осознал, что слышит гул.
Ему захотелось привстать, но он удержался. Казалось, он опасался неосторожным движением выдать этот гул остальным. Только ни это. Если ему снова покажется, что он сходит с ума, его растормошат, но вдруг это случится со всеми?
Анин сглотнул и покосился на Грожина. Тот перестал перекладывать сотовый из одной руки в другую и, вытянув шею, смотрел в сердцевину Котлована. Его внимание явно что-то привлекло.
Анин нахмурился. Перед ним лежала гигантская яма, молчаливая, какая-то чужая. С неудовольствием Сергей отметил, что присутствие десятка людей не избавило его от неприятных ощущений, вызываемых этим странным, ускользающим от анализа звуком. Несмотря на крепнущую с каждой минутой жару, еще более сконцентрированную на дне Котлована, спина у него покрылась пупырышками. Кроме этого гула не было слышно уже никаких звуков.
Девушки наверху, Лена и Ольга, замолчали. Пинчук, улюлюкавший вдали, прекратил кричать.
Тишина будто вытекала из центра Котлована, как клейкий сироп, разбавленная гулом.
Анин облизнул пересохшие губы. Грожин посмотрел на него так, как будто тот ему что-то сказал. И снова уставился в сердцевину гигантской лесной впадины.
— Ты что-нибудь слышишь? — не удержался Анин.
Не глядя на него, Грожин пожал плечами.
Анин пожалел, что заговорил об этом. Не обращай внимание ни на какие звуки, сказал он себе.
Однако, легче было сказать, чем сделать. Они сидели с прямыми, как палки, спинами и созерцали чашу Котлована. В гуле была какая-то неровность, словно он сдерживал внутри себя безумие, дребезжащее, клокочущее, но пока еще надежно заключенное. Казалось, в скором времени звук, идущий из глубины, расколет земную породу в месте выхода.
Надо уходить отсюда! Что вы тут делаете?
Анин не сдвинулся с места.
Неожиданно гул исчез. Резко и в то же время плавно и незаметно. Грожин засопел, стал разминать пальцы рук, послышался негромкий хруст суставов, и… гула больше не было. Словно иллюзию разрушил посторонний несущественный звук.
Анин чуть подался вперед, задержал дыхание, прислушиваясь и рассматривая впадину в разных направлениях.