Подхватив свои материалы, он вслед за отцом направился в дом.
Боб, вместо того чтобы завалиться на диван, как обычно, чтобы заснуть под очередную телевизионную комедию, быстро удалился в свою комнату, пожелав сыну спокойной ночи и закрыв – более того, заперев за собой дверь.
«Предсказания Нострадамуса».
У Майлса по-прежнему лежала на душе какая-то тяжесть. Он запасся пивом и провел на диване не меньше двух часов, пытаясь разобраться в информации, которую раздобыл, но толком так и не смог сосредоточиться и решил сдаться, отправившись в постель намного раньше своих обычных одиннадцати часов вечера.
Но заснуть не смог.
Повертевшись с боку на бок какое-то время, показавшееся ему вечностью, он встал. Включил небольшой телевизор, стоящий на тумбочке, поглазел на дежурный рекламный блок, потом выключил его и подошел к окну. В щель между неплотно задернутыми шторами виднелась луна, ныряющая между тяжелыми зимними облаками.
Он вспомнил о Клер и подумал – спит ли она сейчас?
И с кем она сейчас спит?
Майлс отвернулся от окна и посмотрел на пустую постель. Он уже очень давно не занимался сексом. И тосковал без этого. Он попытался вспомнить обнаженную Клер, попытался представить себе ее формы, но время уже стерло все характерные черты. Черт побери, он даже не смог вспомнить в подробностях тело Мэри. Помнились места, позиции, но чувственного ощущения, обычно возникающего при воспоминании об интимных моментах, не возникало. Странно, но зато очень четко запечатлелся в мозгу образ голой Черис – девицы, с которой он провел одну ночь три года назад.
Вздохнув, он вернулся в постель. Без удовольствия, чисто функционально помастурбировал и, наконец, заснул, думая об огромных волнах, ведьмах и снах о конце света.
На следующее утро Майлс пришел на работу такой уставший, что даже Хал обратил внимание, когда они встретились у лифта.
– Тебя как будто из тюрьмы выпустили.
– Спасибо, – сухо усмехнулся Майлс.
– Как говорил великий Дион Уорвик, друзья для того и существуют.
– У тебя крошки в бороде, – сообщил Майлс.
Бородатый сыщик быстро запустил пятерню в свою густую растительность.
– Все?
– Шутка, – улыбнулся Майлс.
– Осел.
Лифт поднялся на их этаж, двери открылись, Хал вышел первым.
– Привет, крошка, – помахал он рукой Наоми, сидевшей за столом. – Как тебе это чудесное утро?
Секретарша разговаривала по телефону. Попросив собеседника подождать, она сняла наушники с микрофоном и внимательно оглядела Хала и Майлса.
– Простите за глупый вопрос, – полюбопытствовала она, – но кто-нибудь из вас читал вчерашнее объявление?