Наступили тяжелые времена, особенно для таких, как он.
Казалось, просто вернулись прежние дни.
По пути Уильям разговаривал с волками и воронами. Они поведали, что во всех поселениях, разбросанных на Территориях, костры и виселицы стали просто обычным явлением. От этих рассказов бросало в дрожь. Лучше было бы ему родиться в каком-нибудь из индейских племен, где его силы и способности нашли бы если не понимание, то по крайней мере достойную оценку и уважение. Но он был белокожим, а потому обреченным жить в балаганном мире с его иррационально рациональной культурой, которая уповала лишь на одного невидимого, непричастного ни к чему бога и относила все сколько-нибудь сверхъестественные проявления на счет Сатаны.
Он передвигался днем, спал ночью и старался не обращать внимания на жуткие звуки, которые доносились из темноты, – стоны, завывания, которые производил не человек, не зверь или ветер, а казалось, испускала сама земля. На этих Территориях было несколько Плохих Мест, мест, где не селились ни белые, ни индейцы, где не жили даже животные. Он проходил по этим местам на своем пути от одного временного пристанища к другому, и у этих Плохих Мест был голос, который разговаривал с ним, безликий голос, одинаковый и в обеих Дакотах, и в Вайоминге, голос одновременно искушающий и пугающий, чарующая мистическая сила, которая умоляла его забыть о себе, бросить свою мелкую ничтожную жизнь и стать одним целым с этой землей.
Он не задерживался подолгу на одном месте, тем более после того, что сделал с отцом Джейн Стивенс в Сикаморе. Он думал о своей матери и вспоминал, насколько тяжко ему пришлось в детские годы, но, во всяком случае, поселения на Западе были менее толерантны, чем более развитые и цивилизованные города на Востоке. Местные люди были менее современны, менее образованны, полны тех же страхов и предрассудков, которыми страдали их предки, и без разбору панически боялись всего, что были не в состоянии понять.
Поэтому он продолжал свой путь. Он жил в Дэдвуде, в Шайенне, в Колорадо-Спрингс, задерживаясь там лишь настолько, чтобы заработать денег, пополнить запасы продовольствия и не успеть вызвать подозрения. Он старался зарабатывать на жизнь охотой, торговлей и подобными респектабельными занятиями, но рано или поздно кто-нибудь так или иначе выяснял, кто он такой, на что он способен, и он вообще перестал им помогать.