— Неужели больше туда не возвращаться?
— Нет необходимости. Любовь Ивановна Зарецкая свою роль исполнила и отныне снова становится Любовью Ивановной Иванчук.
— Как я рада! — прошептала девушка.
— Сидоренко был?
— Присылал человека. Несколько раз… Беспокоился очень. Скоро будет здесь.
Василек догадался, о чем шла речь. Он теперь понял, что учительница была связной.
Любовь Ивановна перевязала рану и дала Павлу Сидоровичу какие-то порошки:
— Теперь будет легче.
— Спасибо! Меня не берет, а вот… товарища… — В голосе раненого зазвучали нотки скорби.
— Как там наши? Николай Петрович?
— Отрядом командует.
— А обком?
— Подпольный обком тоже там.
— Почему так долго не было никого? Как Иванов?
— Потому так долго и не было. Месяц назад пошли с Ивановым и… на засаду нарвались. Это я уж, как видишь, дошел, да около села чуть не погиб. А Боярчука убили… здесь, за лесом.
Любовь Ивановна вздохнула.
Каждый думал о своем.
Василек снял нагар со свечи, которая начала чадить и часто мигала. Тимка подпер кулаками подбородок и влюбленными глазами смотрел то на Павла Сидоровича, то на Любовь Ивановну. Он ловил каждое их слово, переживая все сказанное.
Сверху послышались шаги.
— Должно быть, Мишка, — тихо промолвил Василек, хотя сам был уверен, что это партизаны.
Предчувствие не обмануло его. В землянку ввалился весь обсыпанный снегом Иван Павлович. Он прищурился, внимательно всматриваясь в лицо учительницы.
— Не ждал, — сказал он поздоровавшись. — Вы как попали сюда, товарищ Иванчук? Не выдержали?
Любовь Ивановна пожала ему руку:
— Все в порядке, товарищ Сидоренко.
Иван Павлович заметил в углу землянки человека, лежащего на сене.
Павел Сидорович пошевелился.
— Не узнали, товарищ Сидоренко? — довольно усмехаясь, спросила Любовь Ивановна.
Иван Павлович приблизился к раненому.
— Журляк! Павел! — крикнул он.
Они по-братски расцеловались.
— Наконец-то!.. Заждались! — сказал Иван Павлович.
— Плохо встречают в твоих краях, товарищ Сидоренко.
— Ранили?
Только сейчас Иван Павлович заметил болезненную бледность Павла Сидоровича.
— А Боярчука помнишь, в облземотделе работал? Убили… Если бы не твои орлы…
— Выручили? — Иван Павлович с любовью посмотрел на мальчиков. — Они у меня действительно орлы!
Ребята, раскрасневшиеся от этой похвалы, не знали, что сказать.
…Была уже полночь, когда в землянку ворвался Мишка, весь мокрый, утомленный. Ему было и невыразимо радостно, и досада сжимала сердце. Такой неповторимый момент, исключительный случай, а его именно в это время и не было! Но чувство досады скоро прошло. Здесь все сидели, мирно разговаривая при тусклом мерцании свечи, а он ночью делал свое дело.