Смотрел так долго и пристально, что на меня начал коситься не только напарник, — я лопатками ощутил весь хвост колонны, буравящий взглядами мою спину. Волосы под шлемом взмокли, зачесался лоб, но я не смел шевельнуться, тупо глядя перед собой.
Капрал вздохнул, кивнул, разворачиваясь, на дверь и увёл колонну раньше, чем мы успели встать на караул.
Дверь в покои была закрыта, ночная смена доложила, что главнокомандующий покинул кабинет за несколько часов до рассвета, но скучать я не собирался. Я весь вспотел под молчаливым, пристальным взглядом напарника. «Нет. Не стану говорить с ним. Тем более что это — не по уставу». Я стиснул зубы. «Боже! Теперь они точно поверят, что я — наследник! Так и решат: принят в гвардию самим генералиссимусом, капитан с ним разговоры разговаривает, и капралы — вон как обхаживают. Да у них даже сомнения не возникнет».
Кажется, мои зубы скрипнули, потому что гвардеец вдруг вздрогнул и выпрямился, поднял чуть склонённый в мою сторону подбородок. Я тоже инстинктивно вскинулся и едва не замычал с досады: «Во-я-ака. Прочь! Прочь отсюда, как можно скорей!» И тут я услышал, как кто-то бежит по коридору, и снова вытянулся — теперь уже по-настоящему.
Бежавший очень спешил, каблуки так и цокали по каменным плитам. Признаться, я ещё ни разу не видел, чтобы кто-нибудь бегал в дворцовых стенах, и потому всё с большим любопытством глядел на поворот, из-за которого вот-вот должен был появиться спешивший. Каково же было моё удивление, когда прямо на нас из-за угла выскочила и едва успела затормозить ведьма.
Неуложенные волосы кольцами разметались по плечам, ни тени макияжа на лице и простой, даже скромный наряд под длинным плащом. Глаза у меня полезли на лоб, а мой напарник просто вытаращился на неё — она ведь была дьявольски красива.
Как будто собираясь с духом, она тряхнула головой, забрасывая за спину чёрные локоны. Твёрдым неспешным шагом подошла и один раз громко и требовательно стукнула в дверь.
— А его нет. — Я прикрыл глаза, радуясь, что не из моих уст раздаётся это робкое, мальчишеское, вовсе не уставное блекотание. — Отбыл. За пару часов до рассвета.
— Куда? — Ведьма нежно сграбастала его за воротник. Прошептала почти в ухо: — Ку-уда-а?
— Не могу знать, а если б и знал… — Он сглотнул, пытаясь избавиться от сиплого шёпота, но не от ведьминской хватки. Так и гаркнул ей прямо в ухо: — Посторонним говорить не велено!
Поморщившись, она разжала пальцы. Оглянулась на меня, смерив таким взглядом, будто я был источником всех её бед, развернулась и пошла, стройной ножкой чеканя каждый шаг, прочь.