— Никогда не ездил верхом, да? — Рокти широко улыбалась. Я едва оторвал взгляд от лошадиной спины. Узда лежала в руках, как дохлый уж.
— Расслабься, спину прямо… да расслабься же! — Она захохотала, укрыв лицо в ладони.
Ясень глядел хмуро, ситуация не забавляла его, я даже почувствовал что-то вроде признательности.
— Мы пойдём шагом, — Рокти едва успокоилась, прыскала в ладошку, — просто сиди прямо и держи равновесие. Опусти каблук… каблук опусти! Запомни, пятками ты посылаешь лошадь вперёд, а поводьями — сдерживаешь…
Мы тихо тронулись сперва через поляну, потом — под низкие своды ветвей над лесной тропинкой. Рокти, чью непринуждённую грацию опытной наездницы подчёркивала моя неуклюжесть, поглядывала на меня, игриво усмехаясь. Она непрестанно подшучивала надо мной и лишь иногда перемежала свои едкие замечания довольно дельными советами. Мне казалось даже, что я неплохо держусь в седле, и лишь суровый взгляд Ясеня, замыкавшего нашу процессию, отрезвлял.
Вороная кобылка Рокти по кличке Рыжая характером очень походила на свою хозяйку. Игривая, буйная, нетерпеливая, чувствуя свою силу, она шаловливо взбрыкивала, храпела и дико поводила очами, ища выхода своей энергии. Сумрак — конь, доставшийся мне, — был сдержаннее, спокойней. Серый, Ясень так и называл его — Серый, казалось, готов был к любой работе — идти ли под седлом, или впрячься в телегу. Никуда не торопясь, пустив коней неспешным шагом, мы медленно, но верно продвигались вперёд.
Вскоре лес вокруг наполнился неярким светом ещё скрытого за деревьями солнца. Я искал знакомые ориентиры, надеясь ещё раз увидеть избушку и дверь, ведущую домой, ждал, когда же появится поляна. Рокти почувствовала моё беспокойство. Даже не обернувшись, тропа была слишком узкой, чтобы лошади могли идти рядом, бросила:
— Ты зря надеешься. Ночью я попросила братьев разведать дорогу, они взяли след, а мы идём за ними.
Я сник. Только услышав это, понял, как же хотелось мне вернуться. Уставившись в мерно покачивающуюся спину Рокти, я пытался убедить себя, что ничуть не жалею.
Часа через два, когда складки на джинсах начали ощутимо натирать бёдра, лес поредел, и мы вышли на очередную поляну. Там нас ждали двое. Высокий и крепкий, будто ствол векового дуба, человек и волк, массивный дикий зверь, стоящий рядом. Они оба не шевельнулись, пока мы не приблизились. Рокти натянула поводья, только оказавшись рядом, и я последовал её примеру. Молодой человек смотрел на меня светло-зелёными глазами и усмехался.
— Это чужак? Сирроу был прав: он не боится, — и кивнул куда-то мне за спину. Я обернулся и увидел, что Ясень остался под сводами леса, не сойдя с тропы, не ступив на поляну.