Что такое Сталин? Великий государственный муж, «демонический гений», жертва догмы или маньяк и бандит, дорвавшийся до власти? Чем была для него марксистская идеология, в качестве чего использовал он идеи? Что думал он о деяниях своих, о себе, своем месте в истории?
Вот лишь некоторые вопросы, искать ответы на которые понуждает его личность. Обращаюсь к ним как к задевающим судьбы современного мира, особенно коммунистического, так и ввиду их, я бы сказал, расширенного, вневременного значения[179].
В воспоминаниях дочери Сталина Светланы есть такое место: «Пусть судят те, кто вырастет позже, кто не знал тех людей, которых мы знали. Пусть придут молодые, задорные, которым все эти годы будут — вроде царствования Иоанна Грозного — так же далеки и так же непонятны, и так же странны и страшны…» Видимо, не случайно в сознании дочери Сталина время ее отца ассоциировалось с «царствованием Иоанна Грозного». Кстати, любопытная подробность. Светлана рассказывает об игре, выдуманной отцом в ее детские годы. Свои письма к ней он подписывал так: «Секретаришка Сетанки-хозяйки бедняк И. Сталин». «Он именовал меня «хозяйкой», а себя самого и всех своих товарищей, бывавших у нас дома почти ежедневно — моими «секретарями» или «секретаришками». Маленькая дочь писала «приказы» (вроде «Приказываю тебе взять меня с собой», «Приказываю тебе позволить мне пойти в кино» и т. д.), а отец подписывался под «приказом»: «Слушаюсь», «Покоряюсь», «Будет исполнено». В этом шутливом «секретаришке» так и чудится в иных обстоятельствах «Ивашка», великий государь, с «перебором людишек», с поставлением в управление русской землей какого-нибудь Семена Бекбулатовича, только подчеркивающим тщету всякой власти, кроме власти Помазанника, единственного лица.
Свидетель рассказывает, как сразу после XIX съезда партии, на пленуме, Сталин зачитал список секретарей ЦК, в котором не было его фамилии. «Тогда сидевший в президиуме у края стола Маленков протянул руку в направлении трибуны, где стоял Сталин. Из зала раздался хор голосов, так как жест был всем понятен: «Товарища Сталина!» Он негромко произнес: «Не надо Сталина, я уже стар. Надо молодых». А из зала все неслось: «Товарища Сталина!» Тогда он махнул рукой, словно в досаде: «Ну ладно, пусть будет и Сталин» (газ. «Правда», 23 февр. 1995. «Тайны власти и власть тайны. Рассказывает Иван Васильевич Капитонов»).
В библиотеке Сталина имелась литература об Иване Грозном. В русской историографии, словесности сильна тенденция нравственной оценки личности Грозного, характеризующая его как жестокого деспота (особенно это резко выразилось в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, во вступлении к роману «Князь Серебряный» А. К. Толстого). Либерально-этическая трактовка личности Грозного настолько повлияла на русское общественное мнение и даже на правительственно-официальные круги, что на памятнике «Тысячелетие России» (установленном в середине прошлого века в Новгороде) не нашлось места Государю, при котором Россия (с присоединением Казанского, Астраханского ханств, Сибири) превратилась в небывало могущественное, централизованное государство, стала опорой вселенского православия. Но в народной памяти, в исторических песнях и преданиях царь остался не как тиран, а именно как Грозный