Георгий Инеот, евнух, занявший место старого Евстафия. Он был самым осведомленным человеком во дворце, да и во всем Константинополе. Это могло быть правдой и потому, что Ирина не любила Анну, завидовала ее красоте. Анна платила ей тем же, презирая ее распущенность и ее происхождение. Род Ангелов
[37] был древним, основателем его, по легенде, был какой-то морской купец, обладавший несметными богатствами. Впоследствии этот род дал стране несколько членов государственного синклита
[38], одного логофета
[39] и, наконец, императоров. О заслугах женщин в их роду почти не говорилось, они ничем не обогатили славу фамилии, разве что одна из прабабок Алексея Ангела приглянулась какому-то василевсу. Ирина даже была наполовину чужой. Просто Алексей Ангел в молодости увлекся одной из придворных красавиц, и появилась на свет Ирина с носом, как у нынешнего императора. Овдовев, она завоевала во дворце полную свободу, к похождениям ее все привыкли и почти не судачили о них. Но именно это Ирину почему-то угнетало и злило, она хотела, чтобы о ее распутстве толковали постоянно. И она, видимо, рассчитывала, что если ей удастся отбить Иванко у сестры и племянницы, то уж о ней заговорят повсюду.
Анна сняла легкие шелковые одежды, провела руками по обнаженному телу. Фигура ее была словно изваяна древним фригийским мастером[40], никто бы и не сказал, что она рожала. Анна распустила волосы и долго любовалась собой в зеркало. Одежды и украшения были разбросаны на постели, и некому было их убрать. Обычно ее раздевали служанки, но сейчас она их не звала; они помешали бы ей думать об Иванко, прикосновение сильных рук которого она вновь ощутила на своем теле.
Анна знала, что он опять приснится ей сегодня, и думала об этом уже без малейшего смущения. По всему ее телу разливалось острое желание близости с ним, и она, томясь ожиданием, верила, что когда-нибудь эти сны станут явью…
9
Алексей Ангел давно утратил сон. Едва он смыкал глаза, воспаленный, изнуренный беспрестанными терзаниями мозг начинали мучить болезненные кошмары — ослепленный брат его, бывший император, казалось, входит в спальню, ощупывает стены, мебель, приближается к кровати, хочет схватить его за горло и удушить в темноте. С криком ужаса вскакивал он в кровати и, весь в холодном, поту, учащенно дыша, вслушивался в эхо своего неистового крика, замирающее где-то под высоким потолком. Поначалу телохранители, заслышав голос императора, бросались в спальный покой, но потом привыкли к его ночным кошмарам и не обращали на них внимания.