Вам не надо объяснять, какое это сложное, ответственное дело — ловить диверсанта. Сколько оно требует умения, терпения и выдержки. И осторожности. Чтобы не вспугнуть его, внезапно застигнуть, захватить и обезвредить.
Тут просто так идти нельзя. Тут нужно красться, ползти на четвереньках, а то и на животе.
Сашка Цыган, Марусик и Журавль обшарили уже все Липки и подползали к роще.
— Тсс! — предупреждающе поднял палец Сашка Цыган, который полз, как всегда, первым. — Есть.
Марусик и Журавль поравнялись с ним и вытянули шеи.
Диверсантов было двое.
Они сидели на траве под липою и… целовались. Диверсанты были очень похожи на колхозных комсомольцев Васю и Клаву.
— Ну скажи… скажи… — в перерывах между поцелуями канючил «диверсант» Вася.
— Ага… — капризно надувала губы «диверсантка» Клава. — Тебе скажи, а ты… Сначала поедешь в Киев, зацепишься, пропишешься, вызовешь меня… тогда, может, скажу… Понимаешь?
— Клава!
— И не говори… Не говори мне! Я тут не останусь. Что я — глупая? Глупее других всех? Ты посмотри — одни пустые забитые хаты. Один придурковатый дед Коцюба…
Ребята переглянулись и презрительно скривились. И потеряли бдительность. Под рукою Сашки Цыгана треснула сухая ветка.
— Подожди!.. — насторожился «диверсант» Вася. Пришлось ребятам немедленно отступить. Вася был почти двухметрового роста, в армии служил в десантных войсках… И если учесть, что взрослые почему-то очень не любят, когда дети подглядывают, как они целуются, то лучше было, не задерживаясь, отступить. Что ребята и сделали со скоростью почти сверхзвуковой.
— Чтоб ему! — пытаясь отдышаться сказал Сашка Цыган, когда они были уже на безопасном расстоянии.
— Ага! — выдохнул Марусик.
— Подождите! Вон кто-то идет, — кивнул Журавль.
Ребята притаились за огромными, как слоновьи уши, лопухами.
По дороге шел незнакомец.
— Вот это все-таки диверсант, — уверенно сказал Сашка Цыган.
— Диверсант, — как эхо, повторили Марусик и Журавль. По этой дороге чужие, незнакомые не ходили. Эта дорога вела от птицефермы в колхозные поля. Незнакомец был молодой, с черной бородкой, в потертых джинсах и зеленой стройотрядовской куртке с яркой эмблемой на рукаве — явно городской. За плечами болтался небольшой рюкзак.
Он свернул с дороги и направился к хате деда Коцюбы.
Ребята ползком двинулись за ним.
Дед Коцюба поднял голову:
— Добрый день, дедушка, — вежливо поздоровался диверсант.
Дед Коцюба поднял голову:
— Здравствуй, сынок, коль не шутишь.
— Можно у вас тут присесть… отдохнуть немного?
— Садись, а чего же… Место есть… Идешь куда-то?
— Да просто так… Землю ногами меряю.