И Герасим Старков, и Василий Югов затем стали работниками ОГПУ.
Из добровольцев Паздниковского сельсовета нам много помогал мой однофамилец Алексей Егорович Паздников. Это был человек большой выносливости, всегда оптимистичный. В 1913 году призванный на действительную военную службу в царскую армию, он служил в 1-м Финляндском полку. Здесь и застала Алексея первая мировая война. Корпус армии генерала Самсонова, куда входил полк, в августе 1914 года ворвался в Восточную Пруссию, но, далеко оторвавшись от своих, был окружен крупными силами врага.
Паздников попал в плен. После многих бесплодных попыток к побегу лишь в конце войны бежал-таки Алексей из «Ермании», как он всегда называл ее.
Прибыв домой летом 1918 года, он вскоре ушел добровольцем в Красную Армию. В рядах славного 22-го Кизеловского полка Особой бригады, а затем 452-го полка 51-й дивизии он воевал против войск Колчака, Врангеля. Участвовал в штурме Перекопа.
После гражданской войны, как и до солдатчины, он трудился в деревне только летом, зимой же работал в шахтах Кизела и Губахи. Там в 1924 году стал коммунистом Ленинского призыва, и горняки губахинской шахты имени Володарского избрали его заведующим рабочим клубом. Алексей — ветеран двух войн — мог много рассказать молодым ребятам, и те всегда охотно слушали его. Бывалый солдат, бывший Георгиевский кавалер, Паздников был у нас дежурным начальником караула, участвовал в поимке бандитов.
Мы задержали уже ряд участников банды, когда нащупали след их главаря Ивана Коурова. Утром 17 августа он был замечен в лесу близ деревни Барановая с винтовочным обрезом в руках. В организованной облаве бандит был ранен в плечо и задержан. Повезли его в ближайшую больницу в село Рождественское. Помимо раненого, в телеге ехали я и милиционер Дедов. От большой кровопотери Коуров был бледен и слаб. Не касаясь ничего другого, я задал ему лишь один вопрос: «Где хранится у вас пулемет?» Довольный, видимо, сделанной ему перевязкой и вежливым обращением, Иван, улыбаясь, тихо ответил: «Ищите там, в лесных поленницах». Он что-то еще лепетал заплетающимся языком. Я старался пояснить, что говорить ему вредно. Лишь к вечеру вернулись мои ребята из окрестных лесов. Осмотрев все поленницы, пулемета они не нашли, а привезли большую корчагу с медом, обнаруженную средь них. Я разрешил отрядникам поделить между собой мед, часть его, однако, распорядился отдать на поправку бандиту и охранявшим его нашим людям.
Несколько подлечившись, Коуров уклончиво отвечал на вопросы о пулемете. То обещал вспомнить, где он спрятан, то вдруг говорил, что банда сама не знает, где он зарыт в лесу. На вопрос: «Как был добыт пулемет?» — Иван ответил, что убил красного пулеметчика кто-то из дезертиров, а кто именно, он не знает. Боясь, видимо, кары за это убийство, Коуров так и не выдал нам пулемет.