Им оказался немец в звании обер-лейтенанта, штабной офицер 6-й горно-егерской дивизии. На допросе он вел себя заносчиво, не скрывал, что выполнял разведывательное задание — выявить огневые точки, прикрывающие дорогу на Мурманск.
— Чего мне скрывать, — убежденно басил немец, — когда первого июля мы уже будем в Мурманске! А вы, господа, будете нашими пленными...
— Повадился кувшин по воду ходить — там ему и голову сложить, — сказал начальник заставы старший лейтенант Дронов, когда политрук Иванцов перевел речь фашиста. — Прочитай, что у него в документах.
— Часть нам известная — горные егеря дивизии генерала Дитла. А вот это интересно. Пригласительный билет. Командование приглашает господ офицеров вермахта в мурманский ресторан «Арктика» на торжественный банкет по случаю доблестного захвата Мурманска «на третий день с начала наступления».
— Ишь ты, на банкет! Как же — «герои Нарвика и Крита». У нас тут не Крит, охолонут маленькб.
Дронов запечатал пакет и передал его Курганову:
— Срочно доставьте командиру полка, а на словах передайте, что немцы попрут скорее всего в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое. Показания перебежчиков косвенно подтверждаются.
Оседлав единственного на заставе коня, — зимой пограничникам приходилось больше ездить на собаках и неприхотливых оленях, — Курганов поскакал в штаб 95-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии, дислоцировавшегося восточнее реки Титовка в тылу у пограничников.
В 11 часов вечера, едва солнце коснулось горизонта, пограничники скрытно покинули казарму и двинулись к границе на высоту «202», заняли рубеж вдоль заснеженной лощины. Сорок человек с гранатами и стрелковым оружием — против многотысячной, вышколенной, вознесенной геббельсовской пропагандой до небес дивизии горных егерей, против пушек, минометов, авиации...
«Ночь» полярным днем — полчаса светлых сумерек — промелькнула быстро, как тень совы. Пограничники разложили в ниши гранаты, запасные диски и обоймы. «Хорошо хоть к «трехлинейкам» в мае пришло подкрепление — самозарядные винтовки Токарева и пистолеты-пулеметы Дегтярева. Ведь уже тогда на границе пахло порохом: чуть не каждый день нарушения — и на земле, и в небе», — думал Курганов, привалившись спиной к валуну. Посмотрел вперед, на заснеженную лощину, глянул вокруг. Хмурый пейзаж! Невысокие каменистые сопки с чахлой растительностью, болота, серое небо — нагоняли тоску. С особой остротой вспомнился дом, родная деревушка Лямпино посреди весело зеленеющей пармы.
Гадал ли он тогда, в детстве, что придется ему стрелять в людей? Нет, конечно. Петр мечтал стать учителем. Как большинство физически сильных людей, был он добродушен, не любил ссор. Да и с кем ссориться? Почитай вся деревня — родня, у всех фамилии — Кургановы. Есть еще, правда, Вавилин, да и тот — зять Кургановых, женился на старшей сестре Петра.