В машине Курганов передал Вакшаускасу билет до Вильнюса, и тронулись было, как Вакшаускас, крикнув: «Я через минутку вернусь!» — открыл дверцу и нырнул в отцовский дом.
«Неужели что-то заподозрил? — думал Курганов. — Теперь ему ничего не стоит уйти, сразу за домом — лес...»
Медленно тянулись минуты. Пять... Десять... Наконец из подворья вышел Вакшаускас с промасленным свертком в руках.
— Лазил в погреб. Взял сало на дорогу.
У Курганова отлегло от сердца. В Менделеево он посадил «крестника» на московский поезд...
* * *
— Вот вам, очеркистам, подавай «горяченький» материал, — как-то в разговоре заметил Курганов. — Чтобы выстрелы, погони, чтобы «пострашнее». Наверно, читателям любопытно такое: все любим детективные, истории. А попробуйте написать несколько страниц о розыске, предположим, некоего кляузника, злостного анонимщика. Рутинное дело?
— Ну, почему же?
— Однажды материал по такому расследованию попал к журналисту, и вполне даровитому. Шесть месяцев вели мы поиск негодяя, чернившего людей. Вышли на него наконец. А журналист в статье сжал время расследования до... двух недель. «Иначе, — говорит, — читатель может нелестно подумать об оперативности наших органов».
— Разве поиск кляузников входит в компетенцию КГБ?
— Кляузники разные бывают. Один обливает словесными помоями соседа по площадке, другой пишет пасквили, злопыхает на народный строй да еще выставляет как «врагов народа» преданнейших делу Ленина людей. Вот такого и пришлось нам искать в миллионном городе. А это сложней, чем иголку в стоге сена.
А было так. В наше областное управление поступило анонимное заявление, будто бы главный конструктор одного из предприятий, вместе с секретарем парткома, завербованы ЦРУ, получают бешеные деньги... Оголтелая, злобная клевета, опровергнуть которую ничего не стоило.
Подобная анонимка, но уже о других ответственных работниках области, вернулась к нам из Москвы. Почерк, слог, любимые обороты речи — убеждали в едином авторстве. Найти клеветника требовали закон и наша совесть.
Фальшивый обратный адрес: Березники, вымышленная грузинская фамилия. Сравнительный анализ подметных писем — характер исполнения, содержание — убеждали, что писал мужчина, причем немолодой: как ни искажай почерк, а дрожания руки не спрячешь. На возраст указывали и архаизмы — «ибо», «казенный счет», «молебствую»...
Не буду рассказывать, как постепенно сжимался круг поиска. В нем помогали нам самые различные люди. И вот все замкнулось в одном районе, даже микрорайоне Перми, Запруде. Было уже ясно, что писал анонимки пенсионер, бывший работник завода.