В августе 1944 года, с приходом советских войск, боясь ответственности за свою службу в немецкой полиции, Вакшаускас перешел на нелегальное положение. Скрывался один, в бункере, неподалеку от деревни Памельгеджяй, до мая 1945 года, затем встретился с бандглаварем Стрейкусом и был принужден вступить в его банду, получив кличку Баравикас. Утверждает, что исполнял там обязанности повара, в бою с советскими войсками принимал участие один раз, у хутора Балтруки.
После разгрома банды Стрейкуса с сентября 1945 года скрывался в бункере, ходил в поисках работы по хуторам, кормился столярным ремеслом — до мая 1958 года. До настоящего времени жил в хозяйстве слабоумного Ивана Петрищева».
— Все? — давая Вашкаускасу подписать протокол допроса, спросил майор Курганов.
— Все как было!..
«Что ж, мы и не ждали чистосердечного признания, — подумал Петр Абрамович. — Не ждали признания в убийстве братьев-комсомольцев, в зверском убийстве своего напарника Карло Ионаса в Радминском лесу; в расстрелах 41-го, в грабежах и терактах... Полагаешь, мы ничего не знаем об истинном твоем прошлом? Прекрасно».
— У меня к вам есть вопрос. Известно; в банде Стрейкуса был и ваш деревенский сосед, Карло Ионас. Не приходилось с ним встречаться после сентября 1945 года?
— Нет! — без запинки ответил Вакшаускас... — Хотя... В сорок восьмом году, зимой, неподалеку от хутора, где я работал, меня остановили трое, лица были до самых глаз заросшие у них. Один, стоящий поодаль, сильно напоминал Ионаса. С меня сняли шапку и ватник и пригрозили, что в следующий раз снимут голову. Легко еще отделался.
«Хитро!» — усмехнулся про себя Курганов.
— А Стрейкуса не встречали?
— Надо хорошенько вспомнить.
— Ну и вспоминайте. Поедете в Визяй, к отцу. По хозяйству поможете, он же у вас старый.
— Переночуете у нас, на диване, в дежурной комнате. А завтра с утра свяжемся, как положено, с руководством, с прокуратурой. Там решат. Думаю, ваш добровольный приход зачтется. А если еще поможете нам...
Помочь Вакшаускас согласился спустя четыре месяца, убедившись, что чекисты его «не трогают», в беседах с ним касаются лишь тех бывших полицаев, которых он сам назвал. «Ничего они не раскопали, — полагал бандит. — А если и Стрейкуса им подарить, так и про незаконное хранение оружия забудут».
Словом, работа развертывалась по кургановскому сценарию. Единственный раз Петру Абрамовичу пришлось крепко поволноваться. В июне 1960 года он приехал в Визяй, чтобы лично «напутствовать» Вакшаускаса перед поездкой в Вильнюс. Все уже было обговорено: в столице Литвы Вакшаускас явится в КГБ, чтобы присутствовать в качестве свидетеля на очных ставках с бывшими полицаями, затем — поездка в Каунас, где он, знавший Стрейкуса в лицо, встречал своего бывшего главаря два года назад.