Поток машин медленно продвигается вперед. Снова магазины, офисы, гаражи и «фаст-фуд». Робин проезжает мимо кинотеатра, превращенного в бинго-зал, мимо церкви, превращенной в общественный центр, мимо кооперативного общества, превращенного в морозильный центр. Этой части города не хватает индивидуальности, чего не скажешь о районе, в котором живет Робин. Там на каждом шагу — магазины диетического питания, салоны спортивной одежды и книжные магазины с качественной литературой для студентов и свободомыслящей светской молодежи, преобладающей в этом районе. Робин заметила несколько одиноких деревьев и не увидела ни одного парка. Иногда попадаются целые кварталы однотипных домов, обитатели которых, судя по всему, отказались от неравной борьбы с шумом и выхлопными газами кольцевой дороги и переселились в дальние комнаты. Во всяком случае, фасады выглядят обшарпанными и облезлыми, а висящие на окнах занавески — замызганными. Кое-где видны попытки что-то обновить, но они всегда удручающе безвкусны: «георгианские» окна или «скандинавские» деревянные крылечки, наляпанные на викторианские или эдвардианские фасады. Магазины здесь или ослепительно броские, или совсем невзрачные. В первых витринах выставлен дешевый ширпотреб: синхронно мигают экраны телевизоров, освещая белоснежные холодильники и стиральные машины, уродливую обувь, уродливую одежду, невообразимо уродливую мебель с фанерной облицовкой и синтетической обивкой. Витрины невзрачных магазинов похожи на кладбища никем не любимых и никому не нужных вещей: платьев в цветочек, пожелтевшего нижнего белья, засиженных мухами конфетных коробок и пыльных пластмассовых игрушек. На людей, идущих по тротуарам, летит грязь из-под колес проезжающих мимо машин. Эти люди выглядят стоически несчастными, не ждущими от жизни ничего хорошего. Робин вспоминает строки из Д. Г. Лоуренса (то ли из «Влюбленных женщин», то ли из «Леди Чаттерли»): «В накатившей волне ужаса она ощутила серость и непоправимую безысходность всего, что ее окружало». Вот бы снова оказаться в своем уютном маленьком домике: стучать на клавиатуре, анализируя лексемы какого-нибудь викторианского романа, бережно отделяя герменевтический код от проайретического, культурный от символического. Обложиться книгами и папками, чтобы посвистывал газовый камин, а от стоящей рядом чашечки кофе шел пар. Робин проезжает мимо прачечных, парикмахерских, ломбардов, почты, магазинчика «Сделай сам», Центра зубного протезирования, Центра реабилитации. Городу конца-края нет. Или она давно уже ездит по кругу, по кольцевой дороге? Нет, с кольцевой она съехала. И заблудилась.