Когда я уходил, мне вручили подарок, пьесу «Юнона и павлин»[75], с дарственной надписью. Поступок тронул меня: несмотря на разницу наших взглядов, я чувствовал большую симпатию к этим людям. Они принадлежали к тем моим друзьям, которых я меньше всего хотел бы потерять. У Бэзила Бистона есть здравый смысл, он близок к природе; у Роджера Хендри напор; Гай Харди невероятно обаятелен; Подж и Эйлин умудрились соединить в себе все эти качества. Я воспринимаю их как одну личность.
Большую часть дня провел с Бэзилом в Минстер-Ловелл. Рисовали пейзажи. Я, как всегда, был слишком нетерпелив и радостно возбужден. Использовал слишком много кричащих сочетаний. Потом тот же вид передал в кубистской манере.
Ли-он-Си, 27 июня
Последние дни я провел с большой приятностью для себя. Бэзил — отличный товарищ, но он подавляет во мне все лучшее. С ним я потакаю своим прихотям. В течение долгого времени я не пишу стихов, вообще ничего не пишу. И все же жизнь моя наполнена, и, если бы не последнее обстоятельство, я был бы счастлив. Жизнь должна быть свободной для творчества. Здесь, в Ли, я ощущаю себя как в вакууме, находясь меж двух миров. Оксфорд, передавший мне все лучшее и худшее, что в нем есть, остался позади. Чувствую, как во мне растет новое физическое «я» — тело стало мощнее, кожа смуглее, лицо округлилось и повзрослело, и, если я нахожусь в хорошем настроении и улыбаюсь, верхние веки опускаются под углом и набегают морщинки. Эта новая личность более гедонистическая, самодовольная, доминирующая и напористая. Однако я чувствую себя глубоко аморальным человеком, как будто неприятие абсолютных понятий ослабляет у меня чувство справедливости, добра, долга и респектабельности. Как раз в это время известия о корейском инциденте затмили яркие события личного существования. Американцы вмешались, и возможно, в этот момент их убивают. Война потирает руки[76].
29 июня
Брейфилд: радость от тяжелой работы, напряжения и ритма физического труда. Моя задача — управлять лошадью с телегой, проезжая две-три мили по проселочной дороге. Чувствую себя летчиком-испытателем на новом самолете. Кожа на руках у меня нежная. От черенка вил мгновенно образуются волдыри. Вокруг дома множество ласточкиных гнезд — под крышами конюшен, рабочих сараев. Какие это радостные, красивые, блестящие, воспевающие синеву небес создания! Двенадцать голубей выпорхнули из зарослей желто-зеленого клевера и дикой горчицы, их веерообразные черно-белые хвосты и бронзовые спинки смотрятся великолепно. У дороги работник косит траву; в ремне за спиной он держит точильный камень, кожаный ремень специально изготовлен для этой цели. Каждый, кто проходит мимо, говорит что-нибудь про его успехи. Тут очень тесное сообщество. М.Ф. знает, по сути, всех — и взрослых и детей. В Ньютон-Блоссомвиле — название на скорую руку! — теперь на девять жителей больше, чем в Книге первой всеанглийской переписи.