. Признаться, при этих словах, несмотря на сильное желание, я почувствовал почти облегчение. Мы подолгу ласкаем друг друга. Но сложностей слишком много, и ее целомудрие меня восхищает. Ведь оно никак не связано с условностями. Мы все это обсуждаем. Просто она слишком высоко ставит чувство любви — то, что является главным в достойном человеке. А любовь и распутство не самое лучшее сочетание. Противостоять этому не значит быть сентиментальным. Я говорю так, зная, что у меня самого при определенных обстоятельствах не хватило бы воли сопротивляться распутству. Я не задумываясь завтра же стал бы спать с Дж., согласись она на это. Но ее отказ восхищает меня. И дело тут совсем не в браке. Брак — это узаконенное удобство. С точки зрения метафизической религии, где сильно духовное начало, подобное таинство так же нелепо, как крещение или конфирмация. Но в религиозном символизме есть своя истина. Не прелюбодействуй — замкнутый круг. Здесь присутствует все то же обдуманное и добровольное уважение к чувству любви. Существует два пути к обретению любви — во-первых, через опыт, когда после множества любовных приключений наконец останавливаешься на наиболее пикантном и многообещающем варианте. Но такой союз рискует подвергнуться новому преобразованию — ведь тут экспериментальный подход к любви. Существует и второй путь, когда дар девства сохраняешь до дня, когда навсегда вверяешь себя другому человеку. И не только этот дар, но и все предыдущее воздержание. По-своему это более отважный поступок, чем жить безнравственно. Безнравственность уже утратила былой шик — это все равно что класть все яйца в одну корзину.
Уважение к чувству любви отсутствует у многих людей. Когда завязывается такой роман, как у нас с Дж., спать вместе считается современным, объяснимым, почти нормальным явлением. Каждый вечер сотни девушек знакомятся с мужчинами на танцах, а потом совокупляются с ними. Это животная связь, свободное действие, но при полном отсутствии воли. В нашем случае воздержание происходит по нашему желанию. Здесь больше свободной воли, чем следования запрету. Уважение к чувственной стороне любви — форма самоконтроля. Если можно что-то успешно противопоставить цинизму (а он в нашем абсурдном и относительном существовании становится естественной, спонтанной и потому в 1951 году распространенной реакцией), так это истинное уважение к любви. Веру в то, что любовь может принести нечто большее, чем чисто физическое наслаждение. Единственно подлинное — хоть, к сожалению, и временное — убежище. Истинную надежду.