Во второй раз Марку удалось подтащить саквояж так близко, что он почти достал его, но снова сорвалось, и Лекси нахмурилась.
– Он был чудесным человеком. Он сохранил этот плащ фокусника на тот случай, если снова придется работать, а я сказала, что вряд ли, ведь он прожил в Лас-Вегасе сорок лет. – Она шмыгнула носом и тихо рассмеялась: – Негодник отдал мне этот плащ в день, когда выходила в свет его автобиография. Решил, что пенсии ему будет достаточно, а из него и так уже песок сыплется – в девяносто два-то года. Мы устроили последнее выступление, на котором я конечно же была его шикарной помощницей. Он дал мне цилиндр, искусственные цветы и платочки, полный набор, а потом похлопал меня по попе, а я пригрозила, что распилю его пополам.
Лекси усмехнулась.
– Счастливые деньки. Вечеринка была отличная. Как жалко, что после стольких лет в шоу бизнесе вот такой винтажный плащ испортится… – Лекси перевела взгляд с сумки на Марка, потом снова на сумку и тяжело вздохнула для убедительности.
– С вами всегда столько хлопот? – спросил Марк, подворачивая брюки и обнажая на удивление волосатые загорелые мускулистые ноги. По ступенькам Марк вошел в воду, где было помельче, и подтащил промокший саквояж.
– Нет, – совершенно невозмутимо ответила Лекси, взяла сумку, расплескивая воду, и протащила ее к остальному багажу, – обычно со мной гораздо больше хлопот. Скажите спасибо, что там было мелко. То ли еще будет.
В ответ Марк фыркнул, и на его лице засияла улыбка. Она замерла, неотрывно глядя на сумки, медленно выдохнула.
Марк нахмурился и подошел к ней:
– Надеюсь, у вас достаточно сухой одежды, на пару дней хватит? Я могу что-нибудь сделать?
Лекси подняла на него глаза и облизала губы – они вдруг стали очень сухими.
– Честно говоря, мне бы хотелось прояснить кое-что, прежде чем мы начнем работать вместе. Знаете, мы с вами раньше встречались. Однажды. В Лондоне. И при не самых приятных обстоятельствах. – Она сняла очки, повесила их на нагрудный карман. – Нас официально не представили тогда, но вы познакомились с моим отцом в больничной палате вашей матери. И вы… постарались поскорее выпроводить его оттуда. Припоминаете?
Марк замер.
Больница. Ее отец. Сине-серые глаза на сердцевидном лице.
Он уже видел эти самые глаза, полные испуга и удивления. Они принадлежали тому фотографу…
– Убирайся, – ледяным тоном бросил Марк, от ярости переходя на «ты». Кровь закипала в жилах. – Вон из моего дома!
– Дайте мне всего минуту, – хрипло прошептала Лекси. – Тот случай в больнице… я ни при чем. Я вообще не общаюсь с отцом. Поверьте мне, я приехала только с одной целью – выполнять свою работу. Писать книгу.