Ее затрясло от ужаса. Она едва сдержала подступившие к горлу слезы. Плакать? Нет, она не доставит ему такого удовольствия.
— Только прикоснись ко мне, и я тебя убью! — с каждым словом ее силы таяли, она поспешно опустила глаза, чтобы он не увидел в них ее страдания. Но крик только позабавил мужчину. Словно стремясь окончательно утвердить силу, он провел ладонью по ее щеке, опустился к шее и легко сжал ее грудь. Элика застонала от унижения и отчаяния, но руки были по-прежнему связаны, силы таяли, и сделать ничего она не могла.
—Домиций, а наша воительница истосковалась в дороге. Вели привести ее в порядок. Я хочу насладиться ею сегодня же ночью. Готовься, принцесса. Сегодня я уничтожу твое высокомерие, — с этими словами он резко развернулся и направился вглубь дворца.
Девушка пошатнулась, окружающие зал сводчатые колонны словно поплыли перед ее глазами, и она бы наверняка упала, если бы советник принца не поддержал ее.
— Пойдем, принцесса.
— Я не хочу!!! Не отдавай меня ему. Прошу тебя! Нет! —Элика потеряла над собой контроль. Силы окончательно оставили ее, и она забилась в его руках. Мужчина был поражен такой реакцией. За все время долгого пути, он восхищался хладнокровием, выдержкой и поистине королевской гордостью Элики, казалось, ничто и никогда не сможет выбить эту сильную девушку из колеи.
— Прошу тебя, успокойся, — ласково прошептал он. — Кассий − не злой человек... Просто будь покорной. Пойдем... — он осторожно увлек ее в одну из арок и помог опуститься на обтянутую бархатом скамью. Элику трясло. Краем глаза она заметила фигуру женщины в голубом, которая, бросив быстрый взгляд, исчезла в лабиринте арок. Что-то важное, казалось, было в появлении этой фигуры, но охваченная бесконтрольным ужасом девушка быстро забыла об увиденном.
Домиций достал кинжал и осторожно разрезал стягивающие ее запястья веревки. На миг глаза принцессы сверкнули, она потянулась за кинжалом, но он поспешно спрятал его обратно за пояс.
— Прошу тебя, дай мне нож ... - она дрожала, слезы медленно стекали по ее щекам. — Я не смогу. Не дай ему сломать меня, я не стану на колени!
— Он мой друг, и я не позволю тебе его убить, — мягко перебил ее Домиций Лентул. — Я знаю, как это тяжело принять, но прошу, подчинись, и ничего плохого с тобой не случится.
— Я не смогу убить человека, — еле слышно прошептала она. — Даже его... Но если он заставит меня сломаться, пусть моя кровь брызнет ему в лицо! Я все равно не смогу с этим жить! — она не допускала мысли о самоубийстве, но это, возможно, была шаткая надежда завладеть ножом.. Шаткая до невозможности, но отчаяние почти лишило Элику разума.