— А, — облегченно выдохнула Трейси. — Я поняла, тетя Ханна. Это как когда Энн Вьюн знакомится с пэром Сизоноусом.
— Э-э-э… — Ханна в недоумении пожала плечами и повернулась к Андреа.
— Правильно, дорогая, — сказала Андреа, глядя на Ханну. — Это в книжке, которую она читает. Кстати, Трейси, поторопись, если хочешь успеть дочитать до конца. Папочка обещал вернуть ее сегодня в библиотеку, чтобы взять тебе новые книжки.
Трейси помчалась в свою комнату, а Ханна и Андреа некоторое время молча смотрели друг на друга. Первой заговорила Ханна:
— Итак: Уинтроп англичанин, у него есть титул, он танцует как бог и похож, по ее мнению, на Кларка Гейбла. Посмотрим правде в лицо, Андреа. Если мы не сможем услать его в экспедицию на Северный полюс, мать будет для нас потеряна.
— Нет, Майк, я еще не успела поужинать, — сказала Ханна, придерживая левой рукой телефонную трубку. Правой она бросала в кипящую воду куски говяжьей печени. — Я готовлю ужин для Мойше.
В подтверждение ее слов Мойше потерся об ее левую ногу и мяукнул. Ханна посмотрела на него и передала ему слова Майка:
— Поверь, Мойше, лучше тебе этого не пробовать. Иначе потом все жизнь не притронешься к еде.
Свободной рукой Ханна выудила при помощи шумовки кусок печенки и даже застонала от отвращения. Мойше и Майк живо откликнулись на ее стон. Мойше стал энергичнее тереться об ногу, выражая этим свое кошачье восхищение ее поступком, а Майк спросил, что случилось.
— Ничего особенного, если ты кот, — ответила Ханна. — Я буду готова через двадцать минут. Позвони мне, когда подъедешь к воротам, и я выйду тебе навстречу.
Положив трубку, Ханна вернулась к печени. Цвет ее был серый, с каким-то трупным оттенком, и пахла она как… как вареная печень. Этот запах был вовсе не из числа ее любимых ароматов, и она с радостью согласилась встретить Майка на улице.
— Потерпи еще немного, Мойше, — сказала Ханна, доставая сковородку и ставя ее на плиту. Она включила конфорку, отмерила столько растительного масла, сколько Мойше полагалось по рецепту, и вывалила на сковороду печень и заранее приготовленный рис. Потом взбила в кухонном комбайне яйцо вместе со скорлупой. Она взбивала его столько, сколько могла выносить хруст крошащейся под лезвиями скорлупы, а потом вылила на сковороду.
— Красота, — вздохнула она, перемешивая все до тех пор, пока на сковороде не образовалась омерзительная однородная масса. Немного специй могли бы поправить дело, но, наведя справки, Ханна выяснила, что Лайза была права. Специй Мойше не полагалось. Ханна выскребла содержимое сковородки в кошачью миску, посадила Мойше рядом и сказала с натужной улыбкой: