Я упал со скамьи на колени и начал молиться в проходе, неистово ударяясь лбом о мраморные плиты; только тут я почувствовал себя готовым противиться сатанинской силе и вновь увидел Колизей таким, каким он и был сейчас: полуразрушенным и притихшим в лунной ночи, но от которого всё равно исходил жуткий холод. Мне захотелось уйти отсюда и уже больше никогда не возвращаться.
Встретившись со мной, Доброслав Клуд изумился:
— Леонтий, у тебя такой вид, будто тебе что-то привиделось.
— Призраки, Клуд.
— Бывает... Я их вижу после десятой чарки.
— Не наговаривай на себя. Знаю, как ты хмельное пьёшь.
— Бывает, и выпью. Когда думаю, что с моими сталось... Уже времени много прошло.
— Потерпи. Завершим дело, поедем назад.
— Хорошо бы. А как долго?
— Всё зависит от нового папы.
Хотя дела наши зависели не только от Адриана Второго, среди его окружения оставались ещё сторонники покойного Николая Первого — вот они-то и старались, где могли, вставить нам палки в колеса. Особенно после того, как мы побывали на юге Италии, в Капуе (тогда-то и ездили по Аппиевой дороге), где рукоположили в священники трёх учеников Мефодия, которых он взял с собой из Венеции. Там же папой и дано было право Константину и Мефодию и их ученикам читать богослужебные книги в римских базиликах на славянском языке. Думаю, что такого права и доброго к нам отношения со стороны нового папы мы добились при содействии мощей святого Климента, ибо были приняты в Риме с особой торжественностью, несмотря на то, что в Константинополе уже стоял патриархом вместо Фотия наш недруг Игнатий. Господи, на всё Твоя воля! Окажись так, что был бы жив прежний папа Николай Первый, и вместо почестей мы бы при нынешнем константинопольском патриархе обязательно угодили бы в подземную тюрьму, и мощи бы не помогли, ибо своеволие высочайших отцов церкви и их разнузданность очень велики. У нас было время кое-что узнать о нравах, царивших и в самом Латеранском дворце.
Ещё Карл Великий, посетив Рим, обратился к папе Адриану Первому с просьбой обуздать страсти итальянских церковников. Священники, говорил он, своей распущенностью позорят христианство: торгуют невольниками, продают девушек сарацинам, содержат игорные дома и лупанары, да и сами предаются чудовищным порокам. И делают это открыто, так что видно всё как на ладони.
И думаете, святой отец внял разумным советам короля франков? Не тут-то было! Папа ответил: «Всё сие сплетни, их распространяют враги нашей церкви».
Карл Великий сделал вид, что поверил, и вернулся в своё королевство; дружба с папой ему была нужна, так же как и папе. Поэтому Адриан Первый попросил Карла помочь «вернуть» владения герцога Беневентского, который (негодник!) ещё осмеливается защищать свои земли от посягательства наместника святого Петра. Король франков приказал отнять у герцога его лучшие города и преподнёс их в дар папе. Король франков имел свою корысть, ибо сам папа и его легаты во всех церквах огромной империи величали Карла великим правителем.