Сведущий в истории читатель по поводу этих рассуждений может сослаться на признанный авторитет Нестора и его «Повесть временных лет». Но так ли этот авторитет безупречен?.. Нестор пишет, что Олег, придя в Киев, убил одновременно Аскольда и Дира, но почему-то похоронили родных братьев далеко друг от друга — Аскольда на Угорской горе (Печерская возвышенность), а Дира недалеко от нынешнего Софийского собора. То, что в 882 году был убит Олегом только один Дир, утверждают академик А.А. Шахматов в «Разысканиях о древнейших русских летописных сводах» и М.С. Грушевский в «Истории Украины». Об этом говорят и польский историк Ян Длугош, и арабский писатель Масуди.
Но вернёмся к «Повести» Нестора. Когда вынесли Игоря, Олег сказал: «Вот он — сын Рюрика...» — и тем самым признал верховенство во власти своего пятилетнего племянника. Но почему же тогда Олег не отдал Игорю власть по его совершеннолетию? Только после гибели дяди Игорь получил своё законное правление в возрасте тридцати шести лет. И как могла терпеть подобное гордая воинственная его жена Ольга?!
Далее. Ольга ездила в Царьград в 955 году. Тогда ей было уже за семьдесят, но почему-то император Византии Константин Багрянородный, глядя на эту старуху, воскликнул: «Хочу взять тебя в жёны себе!..» Она же ответила: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил и назвал дочерью...» И сказал ей царь: «Перехитрила ты меня, Ольга».
Так же вольно истолковал Нестор поведение жены сына Рюрика перед ромейским императором. Время создания «Повести временных лет» относится к 1113 году, когда Рюриковичи уже прочно владели Киевской Русью, и, чтобы восславить их, Нестор и прибегал к преувеличениям и даже к подтасовке фактов. И невольно создаётся впечатление, что киево-печерский монах выполнял социальный заказ власть предержащих.
Аскольд и Дир изображены летописцем варяжскими боярами из Новгорода, ходившими под стены Константинополя. По византийским источникам они нападали на «царственный город» дважды. В 860 году их поход оказался настолько удачным, что патриарх Фотий в Окружных посланиях впервые упомянул народ, населяющий берега Днепра, и назвал его россами, «со времён похода против нас достигшими блистательной высоты и несметного богатства», так как россы получили от Византии богатый откуп.
Об этом Нестор молчит. Зато красочно повествует о втором, в 866 году, неудачном походе, который, кстати, предпринял уже один Дир после умерщвления своего брата: его лодьи (корабли русов стали называться ладьями в XII веке) при подходе к Суду (Золотому Рогу) разметала буря. Но византийцам, помнившим первый поход киевлян, пришлось поволноваться... Но это ничего не значит для Нестора: Аскольд и Дир для него были не кровь от крови своих сородичей-киевлян, а всего лишь вассалами Рюрика, возомнившими себя князьями, за что и должны были, по мнению летописца, понести заслуженную кару.