— С мальчиком ничего не случится, порукой тому честь рыцаря. А начальник городской стражи ручается своей честью, не так ли? — Чарльз бросил на начальника то ли заговорщицкий, то ли предупреждающий взгляд.
Мужчина смиренно кивнул.
Герлин закусила губу.
— Могу ли я попросить вас, господин Чарльз, забрать моего сына? — Ее ужасала одна только мысль, что жестокие городские стражи будут силой вырывать ребенка из рук хозяйки постоялого двора.
Чарльз низко поклонился.
— К вашим услугам, сударыня!
— Но я отправлю с вами двоих своих людей! — Начальник не мог полностью положиться на рыцаря.
Герлин недрогнувшим голосом назвала постоялый двор. Пришло время продемонстрировать достоинство и превосходство дворянки, и неважно, что она ощущала себя жалкой и потерянной. Когда ее снова отвели в подземную камеру, она даже испытала облегчение. Однако оно тут же улетучилось, когда, проходя мимо, она увидела полумертвого Авраама, лежащего на грязной соломе. Значит, стражи жестоко истязали его.
— Они меня отколотили, — сообщил Авраам приглушенным голосом, когда мужчины, втолкнув Герлин в камеру, ушли, оставив заключенных в кромешной тьме. — У меня все тело болит, Герлин… Но нет, ничего не сломано. Пытать меня не было необходимости, я охотно говорил. Слушай, Герлин, мне пришла в голову идея. Этот медальон, твоя связь с Ричардом… это наш единственный шанс. Мы должны заставить их поверить, что ты можешь быть нужна королю. Или же Дитмар — ты уже призналась, что ты его мать? Возможно, мы сможем выдать его за дальнего родственника герцога Аквитанского… В любом случае, необходимо его забрать. И выбраться из этой дыры. Если они убедятся, что ты дворянка, тебя отправят в более уютную тюрьму, тем более с ребенком. Возможно, тебя не будут очень хорошо сторожить… возможно, нам удастся сбежать!
Герлин думала о Дитмаре. Она вздохнет с облегчением, только когда он снова будет с ней. А что будет дальше…
Прошло несколько часов, и в подземелье снова явились стражи. На этот раз они открыли обе камеры. Стражи вытащили Герлин и Авраама, при этом последний едва держался на ногах. Их повели сначала наверх, затем через служебную комнату во внутренний дворик и наконец посадили в маленькую зарешеченную повозку.
— Позорная телега! — глухо произнесла Герлин. — Они… они ведь не казнят нас?
Стражи рассмеялись.
— Почему бы и нет, сударыня? Сегодня у речной пристани толпа сожгла парочку евреев. Нам следовало бы вмешаться, но, к сожалению, к нашему величайшему сожалению, мы прибыли поздновато и не смогли спасти их. Правда, люди короля успели их допросить. Но когда парижанам попался в руки еврей, выдававший себя за христианина…