Ричард Львиное Сердце принял Герлин и ее сына в своей палатке, и она поразилась тому, что там собрался почти весь, разумеется, небольшой с учетом военного времени придворный штат. Госпожа Алиенора в пышном одеянии занимала место на возвышении, две придворные дамы располагались по обе стороны от нее. Ричард был в темно-синей, расшитой золотом тунике, красных штанах и кожаных сапогах. Золотая тиара — знак королевского достоинства — придерживала его светло-каштановые волнистые волосы, не давая им падать на лицо. Его окружали вернейшие рыцари, все одетые по-праздничному.
Было очевидно, что в этот день войско не будет двигаться дальше. Ричард планировал остаться на какое-то время в Фретевале, возможно, позже нанести визит в крепость, оказав честь хозяину. Но прежде ему нужно было уладить некоторые разногласия среди своих рыцарей, и он наверняка хотел сообщить ближайшим соратникам то, что узнал, прочтя документы из архива французского короля. Однако, похоже, с гневом ему удалось справиться. Он выглядел скорее расслабленным, чем воинственным, и рассматривал Герлин с иронической улыбкой, когда она присела перед ним в глубоком реверансе.
— Герлиндис Орнемюнде из Лауэнштайна к вашим услугам, ваше величество…
Король кивнул и бросил взгляд на Дитмара, которого Герлин удалось заставить опуститься на колени.
— А это мой сын? — сурово спросил он, когда Герлин поднялась.
Дитмар неуклюже встал и крепко ухватился за юбку матери. От него еще никогда не требовали стать на колени, и, похоже, он задумался, не стоит ли ему расплакаться или даже закричать. Однако он передумал и расплылся в улыбке, глядя на короля. Ричард едва сдержался, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Как же такое может быть, что я совершенно не помню момента зачатия этого ребенка? — Он явно был озадачен. — А ведь красота его матери, несомненно, должна была запечатлеться в моей памяти!
Герлин залилась краской. Она робко подняла глаза на Ричарда, причем ее вуаль немного сползла и еще больше обнажила густые каштановые волосы.
Ричард Плантагенет насторожился. Ему показалось, что он узнал этот взгляд. Пугливая лань — но все же дочь Евы, которую рано обучили искусству обольщения рыцарей…
Король посмотрел на молодую женщину с новым интересом.
— Думаю, я уже где-то видел эти глаза… пусть и не в своей постели!
Герлин несмело улыбнулась.
— Я… выросла при дворе вашей матери, — тихо произнесла она. — Там мы и встретились. И я… я солгала относительно моего сына, но я… я всегда любила вас. Если бы вы выбрали меня в жены, я подарила бы вам столько сыновей, сколько звезд на небе!