- Король? - переспросила я. Та-а-ак, у них тут ещё и монархия. И ведьмы. Ха-ха.
Вот я попала-то, а!
- Верховный правитель, - машинально пояснил юноша, глядя куда-то вглубь парка. - Ты видела его Тёмных посланцев.
Час от часу не легче. Теперь ещё Тёмные посланцы какие-то появились.
- А где я их видела? - осторожно поинтересовалась я, отодвигая ветвь винограда и делая в беседке окошко. На что он там так пристально смотрит?
Эдвард снова моргнул, быстро перевёл взгляд на меня и тут же отвернулся.
- Вряд ли ты забыла. В..., - он выдал странную фразу, оглянулся на меня и тут же исправился. - В тёмном. И на конях.
В тёмном и на конях. Я помнила - ещё бы. И безотчётный ужас тоже помнила.
Эдвард снова обернулся и, мягко улыбнувшись, сжал мою ладонь.
- Их все боятся. Это нормально. Они же мёртвые.
- Кто мёртвый?! - ахнула я, но Эд вдруг вскочил и торопливо вышел из беседки - к высокой полной женщине, которую я разглядела в "окошко".
Кто-то из нас явно "того". Причём сильно. Магия. Ведьмы. Разъезжающие на конях трупы.
А у моего "принца" с головой точно всё... в порядке?
Толстуха, возвышающаяся над Эдвардом, точно башня, и что-то ему втолковывающая, вдруг посмотрела на беседку. Не знаю, как именно (не рентгеновское же у неё зрение, да? Сквозь ветви и листву смотреть), но я почувствовала, что её взгляд прошёлся по мне - изучающе, оценивающе.
Я отвернулась и зачем-то принялась одевать обратно тот платок, что на волосы.
И почему-то сильно захотелось натянуть его ещё и на лицо, как паранджу.
- Катрин, - произнёс чуть погодя голос Эдварда. Сам юноша стоял у входа в беседку и с весёлым изумлением смотрел на меня. - Нам пора возвращаться. И... зачем ты спрятала все волосы? Я правильно понял, ты ведь ещё не замужем?
Я помотала головой. Эд, улыбнувшись, подошёл ближе, поправил платок со словами:
- Тебе незачем их полностью скрывать, они для этого слишком красивы,- что прозвучало слишком буднично для комплимента.
Возвращались мы снова через чёрный ход.
И мне всё чудился тяжёлый взгляд башни-толстухи.
А ещё - вопль той несчастной "не-ведьмы" на площади.
***
Я сидела на кровати, глядя, как гаснут на небе последние алые всполохи. Эдварда всё не было. Давно уже колокол прозвонил эту... э-э-э... чёрт, я же учила... по-ве-че-рию, вот! Если я всё-всё правильно поняла и проверила, то, получается, местный колокол звонит примерно (ну очень примерно) через каждые три наши часа. Пока мои собственные наручные часы не приказали долго жить, я это ещё в подворотне проверяла (а чем ещё было заниматься?). Эдвард потом объяснял, что колокол (который просто "бом", а не "тили-тили" - тут колокола, похоже, на все случаи жизни имеются) звонит восемь раз в сутки, и каждый звонок называется по-разному. В основном, отмеряет он время молитвы.