В башне тоже было странно тихо. Настолько, что я на цыпочках, чтобы эту мёртвую тишину не нарушать, подобрав юбки, прокралась по ступенькам и замерла в закутке. Около моей комнаты стояли солдаты в чёрных кольчугах. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносилась ругань на азвонском и шорох, и ещё звук чего-то тяжёлого, падающего. Похоже, книг.
Та-а-ак…
Я ещё тише, зажав рот рукой, хотя эти, у двери и так вряд ли бы услышали, бочком, бочком стала спускаться… и расслышала внизу шаги. Кто-то в тяжёлых, явно мужских сапогах грохал по ступенькам, поднимаясь.
Выхода не было, я метнулась влево, в узкий коридорчик, и шмыгнула в приоткрытую дверь - по-моему, как раз покои графини или её дочери - очень тихие, значит, пустые. Тут же прижалась к двери и подумывала уже, не закрыть ли дверь на засов - на всякий случай, - когда взгляд случайно прошёлся по комнате.
Хорошо, что я закрывала рот рукой.
И графиня, и её дочь были тут - лежали у забранного фигурной решёткой окна. Одна со вспоротым горлом, другая со здоровенной раной в животе. Крови под ними натекло почти к порогу.
И обе смотрели на меня мёртвыми стеклянными глазами.
Твою мать! Точнее… Requiem… Domine…
За дверью загрохотали, заорали и зазвенели клинками.
Я без сил прислонилась к стене, слишком хорошо понимая, что это всё значит.
Нет… Я ещё не хочу умирать!
***
Дверь никак не открывалась. Эмиль колотил в неё, слыша за окном ругань и крики стражи, и звон клинков. Плевать на королеву, даже если это за ней, но матушка и сестра ещё не могли уйти на ужин, они ещё где-то здесь, и, значит, в опасности.
Под ноги попался труп стражника, посмевшего заступить графу де Лири дорогу, посмевшего броситься не него с обнажённым мечом. И он, и его товарищи лежали сейчас на каменном полу, гротескно освещаемые факелами, а Эмиль ломился в закрытую дверь покоев матушки. Молча, хотя надо было закричать - вдруг это мать закрылась, его она бы впустила. Конечно, это она, а он сейчас зря изводит клинок о дубовую дверь, он рискует остаться без оружия, глупо, глупо, глупо…
Но когда Эмиль уже собирался позвать, дверь неожиданно поддалась, вывалилась внутрь, на пол, брызнула чем-то Эмилю на щёку… Перед глазами метнулось что-то яркое с подсвечником на перевес, граф машинально отмахнулся, попал по чему-то мягкому, услышал сдавленный стон. Но это юношу уже не волновало. Он выронил меч, рухнул на колени и, если бы рядом сейчас был убийца, непременно бы умер. Вслед за матерью и сестрой.
Нет… только не снова. Нет…
- Эмиль.
Юноша прижал ладонь ко рту, не в силах даже шептать молитву.