- Это моя жена!
Зрители тут же расступились перед ним, глядя, как юноша уносит завёрнутую в покрывало, вырывающуюся красавицу.
- Снисходит же на кого-то милость Аллат, - вздохнул начальник стражи, поводя затёкшим плечом.
- Или Вадда, - откликнулся, переводя дыхание, сидящий рядом бедуин.
“Или шайтана”, - подумал хозяин чайханы, уже успевший вкусить все “прелести” брака.
***
- Что ты творишь?!
- А ты? - срывая покрывало, проскрипела темноволосая красавица. - Кто дал тебе право заявлять, что я твоя?! Кто дал тебе право мне приказывать?! Я свободна!
- Свободна-свободна, - сквозь зубы выдохнул Амин. - Пойдём на корабль.
Красавица зашипела и, глянув на юношу, подалась назад, в тень.
Спустя мгновение Амин понял, почему. Из другой тени к нему по-кошачьи крались ещё три. А двое замерли позади, ожидая.
Рука юноши метнулась к поясу, но даже вытащить джамбию он не успел.
Свистнула плеть, и тонкие кожаные ленты сдавили горло, скрутили руки. Амина прижали к стене. Один за нападающих - с закрытым тёмной тканью лицом - обнажил тонкий изогнутый меч.
Из сумрака глянули чарующе прекрасные глаза. Темноволосая красавица наблюдала, как Амин, хрипя, вырывается. Но держали его крепко.
Не спеша, наёмник с мечом приблизился. Размахнулся.
Прокусывая губы, понимая, что всё - конец, юноша дёрнулся, снова встречаясь с красавицей взглядом. Та наблюдала с маской спокойствия на застывшем лице
Амин видел, как блеснул острый кончик меча, отражая лунный свет. А потом - ярче, есь засветился, как волшебный.
И, похоже, так не должно было быть.
“Тень”, вскрикнув, выронила меч, и тут же раздался неприятный скрипучий голос:
- Оставьте его в покое.
Двое, что ждали позади Амина, выдвинулись вперёд, обнажая мечи.
- Оставьте, - повторила красавица, расправляя руки, точно крылья.
И те засветились сгустками пламени.
- Прочь!
Амин опомнился уже на бегу по дороге, кажется, в порт. Тонкая изящная рука крепко держала его, и у Амина отлегло от сердца.
Девушка остановилась вместе с ним. Обернулась.
И проскрипела:
- Я ненавижу тебя.
- Почему? - выдохнул Амин, оглядываясь. Но позади было тихо и вроде бы ничто не горело.
Красавица покачала головой и вскинула на Амина блестящие глаза.
- Я не понимаю… Почему я просто не могу тебя убить? Что в тебе такого, человек, что такого, что мне больно знать, что тебя не будет на свете?
Амин удивлённо смотрел на неё.
- Валид…
- Ты такой же, как все - глупый, слабый, ничтожный. Да, ты добрее некоторых. Да, может быть, умнее. Да, покладистый. Но почему, почему..?! - голос оборвался, и она прижалась к груди опешившего Амина, глотая слёзы. - Я ненавижу тебя, ненавижу за то, что ты привязываешь меня к себе, уже привязал, ты, ничтожный человечишка! Ненавижу за то, что заставляешь меня чувствовать, за то, что возвращаешь сердце. Это больно, о, Создатель, мне так больно! - и, вскинув голову, закричала - нечеловечески, негромко, но пронзительно. Отчаянно и горько, как пойманная в клетку птица. - Я не хочу…