- Что ты сказал? – пропыхтел рядом голос сайеда. – О, пусть смилуется Аллат, хочешь меня совсем без работников оставить?!
Мальчик, широко раскрытыми глазами наблюдал разгорающуюся ссору. И медленно отступал, пока не наткнулся на другой прилавок.
- Эй, а ну дуй отсюда, мальчишка! – прикрикнули на него.
Валид машинально шагнул в сторону.
- Как вам может быть всё равно? – тихо пробормотал он.
Когда Фарах, так и не отвоевавший себе выходной, огляделся, мальчишка давно растворился в толпе.
***
Амин натянул цепь до предела, с силой дёрнул. Звенья смешливо звякнули.
Юноша со вздохом опустил руки и попытался вглядеться в темноту. Ничего, совсем ничего, даже проблеска света.
Глупо… Как же глупо после всего умирать вот так!
Стиснув зубы, Амин приглушённо застонал и снова рванул цепь. Железные браслеты лишь сильнее врезались в запястья.
На полу рядом зашуршали. Юноша прислушался и брезгливо отпихнул ногой крысу. Та ощерилась в ответ, но в темноте этого никто не заметил.
И метнулась в маленькую трещину в камнях, когда вдалеке яркой звёздочкой замерцал свет.
Амин напрягся, щурясь.
Свет медленно приближался, превращаясь в небольшой фонарик. Амин зажмурился и почувствовал, как его знакомо ткнули клюкой в подбородок.
- Вставай, - приказал старик.
Амин и не подумал повиноваться.
- Вставай, ибни (Ибни – сын, сынок, молодой человек), имей уважение к старости.
Амин прикусил губу изнутри и неторопливо поднялся. Цепи оказались слишком короткими, руки пришлось держать опущенными.
Старик поставил фонарь на пол, спугнув ещё одну крысу, и вытащил из-за пояса короткий загнутый кинжал.
Амин молча смотрел на блики, скачущие по клинку. А, когда старик шагнул ближе, не выдержал.
- Что вы со мной сделаете?
Старик отодвинул рукав абаи, прижал клинок к внутренней стороне локтя Амина.
- Пока только капля крови, ибни, я должен знать наверняка, что ты – тот, кто мне нужен. Последняя проверка. Но, - старик надавил, и клинок окрасился алым, - ты всё равно умрёшь. Так или иначе. Однако если станешь меня слушаться, смерть будет быстрой.
Амин усмехнулся и выдохнул:
- Для чего это?
- О, - улыбнулся старик, убирая кинжал. – Чтобы исполнить желание Сиятельного, - и тихо добавил: - а может – моё собственное.
В это время Сиятельный Шакир, с тоской глядя на танцующих пышногрудых наложниц, в который уже раз за день зевнул и неспешно поднялся. Засуетились евнухи, разгоняя девушек – ни одной из них Сиятельный не приказывал явиться в его покои. А значит, нынче ночью в гареме будет царить печаль.
Самого Сиятельного это нисколько не волновало. Благословлённый Манат лишь с тоской покружил по коридорам собственного дворца, приказал напомнить колдуну Фаруку, что его господин ждёт.