Тот, что ближе, заговаривает первым. Зеленые глаза его слезятся.
– Ален был прав. Вы невероятно похожи на Розу, – шепчет он.
– Симон, – произносит Ален, вступая в комнату следом за мной, – это моя племянница. Хоуп Маккенна-Смит. Хоуп, это мой друг Симон Рамо. Он был знаком с твоей бабушкой.
– Вы так на нее похожи, – повторяет Симон. Он делает несколько шагов по комнате мне навстречу. Когда он нагибается, чтобы расцеловать меня в обе щеки, я замечаю две вещи: во-первых, он дрожит всем телом, во-вторых, у него татуировка на левом предплечье.
Симон замечает, что я смотрю на нее.
– Освенцим, – поясняет он буднично. Кивнув, я поспешно отворачиваюсь, пытаясь скрыть смущение.
– У меня такая же, – вступает в разговор второй мужчина. Он поднимает левый рукав, и я в самом деле вижу похожую татуировку: букву «В» и пять цифр. Шагнув ко мне и поцеловав в щеки, старик с улыбкой отходит. – Я никогда не встречал вашу бабушку, – сообщает он. – Но она, видимо, была красавицей, потому что вы очень красивы, милая барышня.
– Благодарю вас, – бледно улыбаюсь я.
– Меня зовут Анри Леви.
– Леви? – Встрепенувшись, я оглядываюсь на Алена.
– Очень распространенная фамилия, – машет он рукой. – Они с Жакобом никак не связаны.
– Вот как, – бормочу я разочарованно.
– Может, присядем? – предлагает Анри, указывая на стулья. – Ваш дядя забывает, что мне уже девяносто два. Он-то у нас, как это говорится по-английски? Желторотый птенец?
Я смеюсь, а Ален улыбается.
– Да уж, – хмыкает он. – Юная Хоуп видит перед собой сущего птенчика.
– Хоуп, не слушайте вы этих стариков, – обращается ко мне Симон. И ковыляет обратно к стулу. – Всем нам столько лет, на сколько мы себя чувствуем. А сегодня я чувствую себя на тридцать пять.
Я невольно фыркаю от смеха, а через минуту Ален предлагает и мне чашечку эспрессо, которую я с удовольствием принимаю у него из рук. Мы вчетвером рассаживаемся в гостиной, и Симон наклоняется вперед.
– Знаю, что уже это говорил, – начинает он, – но вы словно перенесли меня назад во времени. Ваша бабушка была – и остается – изумительной женщиной.
– Этот парень влюбился в нее без памяти раз и навсегда, – с ухмылкой перебивает Ален. – Но ему было одиннадцать, так же как мне. Для Розы он был малявкой.
Симон трясет головой и бросает быстрый взгляд на Алена.
– Ничего подобного, она тоже была от меня без ума. Просто тогда она еще сама об этом не догадывалась.
Ален хохочет.
– Ты забываешь про Жакоба Леви. Симон театрально округляет глаза.
– Как же, мой главный соперник за любовь Розочки! Ален весело глядит на меня.