– Жакоб был соперником Симона только в фантазиях самого Симона. Для остальных Жакоб был Прекрасным принцем, а Симон – тщедушным головастиком с тощими ножками-спичками.
– А вот этого не надо! – восклицает Симон. – Ноги у меня в самый раз, – он указывает на них и подмигивает мне.
Я снова прыскаю от смеха.
– А теперь, – после недолгой паузы торжественно произносит Анри, – попросим Хоуп рассказать немного о себе. А ноги Симона – не самая интересная для нас тема.
Все трое смотрят на меня с ожиданием. Я откашливаюсь, вдруг смутившись оттого, что оказалась в центре внимания.
– Гхм, что бы вы хотели знать?
– Ален сказал, у вас есть дочь? – спрашивает Анри. Я киваю.
– Да. Анни. Ей двенадцать лет. Симон улыбается мне.
– Ну, а еще что, Хоуп? Кем вы работаете?
– Я держу кондитерскую, – ответив, я бросаю взгляд на Алена. – Ее открыла бабушка в 1952 году. Все там выпекается по ее семейным рецептам отсюда, из Парижа.
Ален восхищенно крутит головой.
– Потрясающе, да? – обращается он к друзьям. – Она все эти годы хранила традиции нашей семьи!
– Было бы совсем здорово, – говорит Анри, – если бы сегодня она принесла нам что-нибудь из своей выпечки. Ты вот, Ален, об этом не подумал.
Ален шутливо поднимает руки вверх, как бы сдаваясь, а Симон наклоняет голову набок.
– Пусть Хоуп хотя бы расскажет нам о некоторых своих шедеврах, – предлагает он. – А мы будем представлять, как едим их.
Посмеявшись, я начинаю описывать кое-что из своих изделий, то, что сама люблю больше всего. Сообщаю, какие мы делаем штрудели и чизкейки. А бабушкин пирог «Звезда», делюсь я своими наблюдениями, удивительно похож на выпечку, которую я обнаружила накануне в парижской ашкеназской кондитерской. Мужчины улыбаются, кивают, а я перехожу к следующим лакомствам: рогаликам с флердоранжевым ароматом, пикантному печенью с анисом и фенхелем, сладким фисташковым пирожным с медовой пропиткой.
Анри и Ален смотрят на меня с недоумением, а у Симона вид такой, будто он встретил привидение. Вся кровь отхлынула от его лица.
С нервным полусмешком я прерываю свой рассказ.
– Что такое?
– В традиционной еврейской кулинарии нет ничего подобного, никогда о таком не слыхал, – объясняет Анри. – Ваша бабушка не могла научиться этому у родителей.
Я вижу, как Анри и Симон переглядываются.
– В чем дело? – снова спрашиваю я. Первым заговаривает Симон.
– Хоуп, – произносит он негромко и без тени насмешки, – мне кажется, это мусульманские сладости. Из Северной Африки.
– Мусульманские? – переспрашиваю я. – Как это? Анри с Симоном снова посматривают друг на друга.