Он разводит руками.
– У меня были неплохие оценки, я представил портфолио, но недобрал баллов и не попал на бесплатное место. Мама не могла оплачивать учебу, а я не хотел залезать в долги и брать ссуду, за которую не расплатился бы до конца жизни. И вот он я – перед тобой.
– Значит, ты вообще не стал поступать в колледж? Гэвин смеется.
– Почему же. Я поступил в Салемский госуниверситет, на полную стипендию. На педагогический, потому что решил, что уж если не могу стать художником, то стану преподавателем рисунка и живописи.
– Ты был преподавателем живописи? – поражаюсь я. Гэвин кивает.
– Но что произошло? Почему ты перестал преподавать? – Я вовремя успеваю прикусить язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь насчет его теперешней работы.
Он хмыкает.
– Это не приносило мне радости. Другое дело – мастерить что-то своими руками, такое мне куда больше по душе. Я понял, что не могу стать художником в традиционном понимании – что греха таить, с дипломом колледжа или без него, я все равно не Микеланджело. Зато могу делать руками другие вещи. Вот этим я сейчас и занимаюсь.
– Но ты же просто чинишь трубы и тому подобное, – неуверенно уточняю я.
Он снова смеется.
– Ну конечно, потому что это часть моего дела. Но еще я строю террасы и крашу дома, вставляю окна и навешиваю ставни, ремонтирую кухни. И вещи становятся красивыми, а меня это радует. Я представляю, что постепенно, по одному дому, превращаю городок в арт-объект, в единое произведение искусства.
Я смотрю на него во все глаза.
– Ты серьезно?
Он разводит руками.
– Конечно, не об этом я мечтал в детстве. Но потом понял, что никогда не чувствовал себя собой, пока не попал на Кейп. Жизнь не складывается в точности по нашим замыслам и планам, но, вероятно, в конечном итоге она все же складывается так, как нужно. Понимаешь?
Я медленно киваю.
– Думаю, что понимаю.
Он принял решение, стал искать себя и теперь счастливо живет в ладу с собой. Интересно, смогу ли и я в один прекрасный день сделать что-либо подобное. Я привыкла воспринимать жизнь как череду закрытых дверей. До этого момента мне даже в голову не приходило простое соображение: иногда всё, что нужно сделать, – это открыть их.
– Я совсем ничего про тебя не знала, – замечаю я тихо. И снова Гэвин разводит руками.
– Ты просто не спрашивала.
Я опускаю голову. Он совершенно прав.
Наконец мы добираемся до нужного дома на Бэттери-плейс. Перед нами старое здание с кирпичным фасадом, десятиэтажное или около того. По сравнению с небоскребами оно кажется пигмеем, но нечто в нем чарует меня, напоминая о чем-то знакомом и далеком. Спустя мгновение я с изумлением понимаю: дом напоминает мне о Франции.