Но теперь – поверила. И это приводит меня в смятение – ничего подобного я в жизни не испытывала. Ничего даже отдаленно напоминающего.
Гэвин останавливается на заправке сразу после Фолл-Ривер. Жакоб по-прежнему мирно спит на заднем сиденье, а я выхожу из машины и звоню Анни.
Сообщаю, что мы нашли Жакоба и уже на полпути домой. Анни визжит от восторга и во весь голос зовет Алена, а я не могу сдержать улыбки. Откуда-то издалека до меня доносятся и его радостные возгласы. Я обещаю ей, что мы будем дома самое большее через пару часов и тогда Жакоб расскажет нам всю историю до самого конца.
– Мам, я прямо не верю, что ты это сделала, – говорит Анни.
– Разве это я, – отвечаю я ей, – это сделала ты, моя радость. И Гэвин тоже.
Обернувшись, я смотрю на машину, которую он заправляет, стоя ко мне спиной. Он о чем-то задумался, рассеянно чешет затылок, и я опять улыбаюсь.
– Да, и Гэвин, – повторяю я.
– Спасибо, мам, – все же благодарит меня Анни. Такого тепла в ее голосе я не слышала давным-давно, и я в свою очередь благодарна за это своей девочке.
– Ну расскажи, как все было-то?
Я рассказываю ей, как мы разыскали Жакоба в Бэттери-парке, говорю о том, какой он добрый, любезный, как он любил Мами все эти годы.
– Я так и знала, – тихо произносит Анни. – Знала, что он никогда ее не разлюбит.
– Ты была права, – соглашаюсь я. – Увидимся через пару часов, детка.
Нажав «отбой», я медленно бреду к машине. На ходу, подняв голову, вижу, как первые звезды начинают пробивать дырочки в небе. Мне вспоминаются бесконечные ночи, когда Мами сидела у окна, дожидаясь этих самых звезд. Пытаюсь представить, что именно она искала – может, любовь всей своей жизни, которая, оказывается, все время была совсем рядом.
Я подхожу и становлюсь рядом с Гэвином, а он смотрит на меня с высоты своего роста и улыбается.
– Ты как, ничего? – спрашивает он.
Я молча смотрю, как он достает из бака раздаточный кран, крепит на колонку, завинчивает крышечку бака.
– Нормально, – отвечаю я. И гляжу на заднее сиденье, где крепко спит Жакоб.
Меня вдруг захлестывает волнение, а по щекам снова катятся слезы.
– Это правда, – бормочу я. – Все это.
Я не жду, что Гэвин поймет, о чем я, но он каким-то образом понимает.
– Знаю, – шепчет он. Он привлекает меня к себе и обнимает, я кладу голову ему на грудь и обхватываю руками за талию. И тут перестаю наконец сдерживаться. Я реву взахлеб, сама не понимая, что оплакиваю – Мами, Жакоба или себя.
Так мы стоим очень долго, не говоря ни слова, потому что слов не нужно. Теперь я знаю, что принц был самый настоящий и что люди, которые очень любят, действительно могут спастись. И что замысел судьбы относительно каждого из нас, вероятно, куда более сложен и грандиозен, чем мы в состоянии понять. Мне ясно одно – сказки в конце концов становятся правдой, если только нам хватает мужества не терять веру.