Уложив все обратно, я уже готова закрыть крышку, но замечаю фотографию; ту, что лишь повышает любопытство. Я кладу крышку рядом и лезу в коробку. Мои глаза сканируют и проверяют даты, имена или что-то еще, что могло бы объяснить, почему Слейд убрал эти вещи подальше.
Хелена Валентайн, декабрь 2011.
Живот огромный. Она должна быть минимум на восьмом месяце беременности. Фото сделано более двух лет назад. Мне становится интересно, его ли это ребенок? Если честно, я не могу представить его отцом. Это на него не похоже.
Я откладываю фотографию и роюсь в коробке, находя все больше фото красивой беременной женщины. У нее длинные, светлые волосы, кожа, поцелованная солнцем и безупречная улыбка. Она выглядит счастливой, словно самая счастливая женщина на земле. Девушка держит свой раздувшийся живот, показывая его, как будто она самая гордая в мире.
На нескольких фотографиях Слейд с ней, но он выглядит по-другому; совсем по-другому.
У него аккуратно подстриженные черные волосы, нет татуировок и самая красивая улыбка на лице, которую я только видела. На фотографии так же нет и шрама у него на щеке. Он счастливый - не такой, какого Слейда я вижу сейчас. Он улыбается почти на всех из них и на одной даже целует ее живот. На нескольких фото на нем надет костюм. Он выглядит очень профессионально и красиво.
Я ненавижу вмешиваться в чужие дела, но мне интересно, где эта Хелен сейчас. Где этот ребенок? Он бросил ее и теперь жалеет? Может она все еще рядом, но словно темный секрет, он никому не говорит о ней? Столько вариантов, что моя голова кружится. Я чувствую головокружение, пытаясь соединить все воедино. Слейд многое может вытворить, но не бездумно бросить ребенка.
Я просто сижу тут и смотрю, в шоке, когда, внезапно, чувствую кого-то за спиной. Мое сердце останавливается, когда я вижу болезненный взгляд Слейда. Он смотрит то на коробку, то на меня. Я мгновенно бросаю фотографии и выравниваю дыхание, не зная чего ожидать.
Он стоит надо мной со стиснутой челюстью и кулаками, прижатыми к бокам. Его тело скользкое от пота, а с волос капает вода, словно он был в спортзале. Его взгляд быстро сменяется от боли на чистую злость и ярость. Я никогда не видела кого-либо таким злым.
- Что нахрен ты тут делаешь? - он хватает дверь, сжимая ее настолько сильно, насколько можно. Его мышцы сокращаются, что аж руки дрожат и выступают вены. - Я говорил, что ты можешь копаться в моих вещах?
Я вскакиваю на ноги и прижимаю простынь.
- Нет, я не собиралась шпионить. Я искала рубашку, чтобы...
- Да, я, блядь, вижу. Это значит было по чертовой случайности. Я прав? - его челюсть сжимается еще сильнее, когда он дотягивается к моей руке и тянет к себе.