И это был крах. О существовании детей Доминик старался забыть, не думать, как предпочитал не думать ни о каких проблемах, кроме своих насущных желаний. Отгонял от себя неприятные факты, живя по принципу «само образуется». В конце концов, сколько семей распадается… Он любил детей, но если по целым дням их не видел, с тоски не умирал, да и дети не впадали в отчаяние, ужиная без папочки. Если бы Майка не упиралась…
Неожиданно оказалось, что существует масса прозаических препятствий. Взять хотя бы квартиру — она досталась Майке в наследство от бабушки, и никакими силами нельзя было жену оттуда вышвырнуть. Это Доминику пришлось бы убираться, а куда, спрашивается?
Ввиду общих заморочек светлый образ Вертижопки как бы побледнел и скукожился. Майка старательно обходила её стороной, стабилизируя повседневный быт, и так как-то получилось, что всё осталось по-прежнему. Доминик, как и раньше, живёт дома, как и раньше, приходит поздно, как и раньше, готовит детям завтраки, а приближающаяся зима заставляет его планировать дополнительные расходы на тёплую одежду. Теперь уже его заставляет, а не Майку, поскольку теперь он управляет семейными финансами. А такая мелочь, что дети растут, застала его врасплох…
По одному пункту оба супруга пришли к полному согласию. Ради блага детей их образ жизни не меняется, скандалить совсем не обязательно, а близких можно будет известить в подходящий момент. Рождество пройдёт, как обычно, и Доминику придётся это вытерпеть.
По второму пункту имело место столь же обоюдное разногласие. А именно: Майка помочь с разводом отказалась наотрез. Отказалась, хоть лопни.
* * *
Наконец позвонила Стефанова Зося.
Майка ждала этого звонка даже с нетерпением, хотелось замкнуть треугольник. Доминик есть, Галина Юрека есть, а Зося, что же? Невозможно, чтобы сие знаменательное событие Зоею вовсе не интересовало, и равно невозможно, чтобы она ничего не знала.
Оказалось, что Зося была в отъезде, четырёхдневная командировка вырвала её из общественной жизни, но как только вернулась, не замедлила позвонить.
— Ты как? Если я правильно поняла, бомба взорвалась, Доминик не стал больше скрывать своих любовных влечений? Как ты это приняла?
В искренность, что была наверху, Майка ни на минуту не поверила, а вот в спрятанное поглубже злорадство — сразу же. Она заранее решила доставить Зосе удовольствие, поскольку это открывало широкие возможности для получения новых знаний.
— Как гром с ясного неба. Никак не могу прийти в себя!
— А ведь я предупреждала! Я как чувствовала, собиралась ещё до отъезда позвонить, но не успела И смотри-ка, удалось-таки этой вихлястой шалаве Доминика заарканить, а ведь как долго держался, можно сказать, достоин восхищения…