Сколько пар измученных глаз было приковано к воротам атешгяха! Все ждали избавления. Но от Абдуллы не было вестей. Снаружи слышались иногда приглушенные и хриплые голоса увешанных бубенцами и вооруженных луками и колчанами халифских стражников, которые прохаживались вдоль опустевших петушиных клеток. Женщины держались стойко, но лишения подкосили их, одна Баруменд крепилась и подбадривала подруг по несчастью.
- Сестры, враги нас загнали сюда назло нашим мужьям и братьям. Лихо недолго будет длиться. Клянусь духом пророка Ширвина, мой Абдулла во что бы то ни стало подоспеет. Он не оставит нас в беде. Дербент отсюда недалеко, рукой подать, и, значит, спасение наше близко.
Слушая Баруменд, женщины приободрились на некоторое время. Но бедственное положение брало свое. Сколько можно было терпеть голод и издевательства? Даже слезы иссякали. В заточении многие женщины поседели. Оказывается и весной может выпасть снег!..
Все билалабадцы, способные носить оружие, ушли в горы. Воины халифа стерегли атешгях, к нему невозможно было подступиться. У замшелого каменного забора, поросшего колючими кустарниками, расхаживали стражники, вооруженные мечами. Они были готовы пролить кровь в любую минуту.
Атешгях, в котором еще недавно горел негасимый огонь и совершались празднично яркие обряды, теперь выглядел безжизненнее гробниц египетских фараонов. Не видно было и священных белых петухов, которые обычно содержались в больших клетках, стоящих во дворе атешгяха. Утратил величественный вид и каменный лев, который, вытянув грозные лапы, сидел в засаде у ворот. Стражники отбили голову изваянию. Но почему-то никто не тронул высеченной над воротами атешгяха надписи: "Человек пришел в мир для добра, он должен везде и всюду дарить людям счастье". А это была одна из основных заповедей огнепоклонников. Билалабадский атешгях стоял с древних лет. Рассказывали, что священный очаг сложили жрецы огнепоклонников во времена Джаваншира. Посреди атешгяха, по бокам которого располагались восьмигранные кельи, возвышалась просторная молельня. В обрядовые дни жрецы читали здесь молитвы в честь великого Ормузда. Хранители огня в чирагдане31 высотою в рост человека возжигали сандал и уд, благовонные деревья. Помещение заполнялось ароматным дымом. Во время исполнения ритуала два жреца32, стоя справа и слева от чирагдана, восхваляли заветы Зороастра.
Жрецы вкушали священный хум. После восприятия этого пьянящего напитка затевались веселые хороводы. Атешгях был для огнепоклонников одновременно и храмом, и обителью радости. До начала обряда здесь же, в помещении, высеченном из цельного камня, готовили обильную, вкусную пищу.