Данные из архивов по делу Ноуленса говорят о существовании подфилиала или Южного бюро в Гонконге, недавно организованного, чтобы поддерживать прямую и более независимую связь с коммунистическими партиями Индокитая и Малайи. 6 июня 1931 года британская полиция арестовала некоего Нгуен Ай Куака.
Этот человек был одним из ведущих агентов Коминтерна на Дальнем Востоке. Он приехал в Европу из Сайгона в качестве стюарда на французском корабле и какое-то время работал мойщиком посуды в Лондоне, а потом перебрался в Париж, где открыл небольшую фотомастерскую.
Этого молодого человека быстро затянуло в крайне левые круги, и впервые он привлек к себе внимание публики на Учредительном съезде Французской коммунистической партии в Туре в октябре 1920 года, где выступил с речью о колониальных условиях в его родном Индокитае. В поисках потенциальных лидеров для Дальнего Востока аппарат Коминтерна в Париже обратил внимание на Нгуен Ай Куака, и в 1924 году он уезжает из Франции в Москву. В том же году в советскую столицу прибывает и Зорге.
В следующем году Нгуен Ай Куак сопровождает Бородина во время его поездки в Китай в качестве специалиста по азиатским делам и начинает формирование в Кантоне и Южном Китае кадров для Коммунистической партии Индокитая. В 1927 году он был делегатом конгресса Всетихооке-анского секретариата профсоюзов в Ханькоу, а К 1930 году поддерживает активную переписку с Дальневосточным бюро в Шанхае и руководит его филиалом в Гонконге.
После его ареста советский фронт организаций, возглавляемых Международной организаций «Красной помощи», как и в случае с Ноуленсом, развернул всемирную кампанию в его защиту о целью не допустить передачи арестованного британскими властями в Гонконге французской службе безопасности в Сайгоне. Нгуен Ай Куак таинственно исчез из поля зрения на целых восемь лет. И вновь открыто объявился в качестве руководителя Коммунистической партии Индокитая (вскоре ставшего известным как Вьетнам). Звали этого человека Хо Ши Мин.
Дело Ноуленса имело последствия и для Японии, которая, в отличие от Китая, имела самую значительную, с точки зрения Коминтерна, коммунистическую партию на Дальнем Востоке. Связь между Москвой и Токио в те годы поддерживалась через Шанхай и Владивосток, и доклады об обстановке в Японии составляли важную часть работы как Дальневосточного бюро, так и офисов Секретариата. Пространные отчеты, найденные во время обыска на квартире Ноуленса, дали возможность полиции японского сеттльмента установить, по крайней мере, некоторых из «японских сотрудников» этих офисов.