За границей он просидел долго, факт, потому как выздоровление и так: далее, а когда вернулся, никому ничего не рассказывал, потому что глупо себя чувствовал: где это видано, так себя лелеять, столько денег на себя потратил…
А участок он и впрямь забросил, отчего ему стало еще более стыдно, по закону-то ведь он за делянку отвечает.
Наконец-то выяснилось, кто тут хозяин!
* * *
Феликс, значит. Это ему завещал право пользования и даже владения дедушка Паулины и Леокадии, который вдобавок приходился двоюродным дедом Иоанне, дядей Ядзе и Ясю и четвероюродным дедом Броньке…
О нет, таких семейных сложностей комиссар уже не мог вынести. Повесть о родословной он отрубил одним махом, совсем как голову несчастному скелету, и задал только один вопрос.
— Почему?!
— А он считал, что мы все, вместе с бабулей, больные на голову, и ни у кого нет даже куриных мозгов, — беззаботно и не задумываясь ответила Леокадия. — Мы или рассоримся, или загадим участок, или его у нас отберут, или еще что-нибудь.
— Ну, вот вам и пожалуйста, он был полностью прав, — с непонятным злорадством вставила Паулина. — «Еще что-нибудь» как раз и случилось.
Естественно, «еще что-нибудь» не давало комиссару покоя.
Мигом найденная жилистая Ядзя вспомнила тот год, когда компостная яма должна была превратиться в роскошный парник, потому что ей самой было интересно, что же из этого выйдет. Ясное дело, не вышло ничего, это ее очень разочаровало, да так, что она вообще перестала приезжать на делянку, тем более еще и Ясь разболелся. Ну да, плохо-то у него было только с головой, в остальном он был здоров, только мозги у него в кашу превратились, и он такую чушь молол…
Кто и откуда выкопал того специалиста по парникам, она так и не узнала. Ясь про него рассказывал, но такую бредятину нес, что уши вяли и отваливались. Что это потрясающий садовник. Что он вообще-то слесарь и стекольщик. Что он страшно порядочный и такой работящий и добросовестный, что аж в глазах темнеет, а уж пилы и топоры в его руках прямо с человеком разговаривают.
Что после него лопата сама собой все корни режет, стоит махнуть рукой — и пожалуйста, перерубит любую ветку, а Ясь всегда любил что-нибудь рубить и резать. Ядзя даже испугалась, что у Яся на пару со специалистом тараканы в голове завелись на этой почве, и они лопатами или все деревья перепортят, или головы себе снесут.
Но Яся именно тогда и накрыл склероз, он уже один никуда не ездил и не ходил, а на участке кто-то все еще работал. Из любопытства она поехала посмотреть, и действительно: окна для парничка стояли у орешника, место для компоста было готово, но никого она там не встретила и даже не знает, как этот кто-то мог выглядеть. А когда поехала во второй раз, то рассердилась, потому что больше никто ничего тут не делал. Это что же получается, нет Яся — и специалиста нет? Ясю и заболеть нельзя? Короче, она рассердилась и потом поехала, только когда Ясю чуть получше стало. Поэтому она ничего не знает.