— Бартош бы не отскочил?
— Он хвастался, что у него вообще нет такого рефлекса. Вот прямо вижу картинку: он стоит, как памятник, и усилием воли ослабляет удар.
— Плохо это у него получилось, — философски высказалась Баська — Я ставлю на Хавчика И все-таки, скажу тебе, меня как пыльным мешком из-за угла пришибло: я ведь на самом деле думала, что это Бартош кого-то вычеркнул из жизни, и настроилась на развеселое веселье с его поисками. Я знаю, что тебе вообще-то известно больше…
— Больше всех известно красотке Хелюсе, — решительно перебила я. — Она, кажется, из тех же кругов, что и он, знала его с младых ногтей. Зато я с юности знаю Гурского и немножко с ним побеседовала с глазу на глаз. Если он захочет — может осчастливить Возняка этими сведениями.
— А эта… как ее там… Анна Бобрек?
— О ней я только слышала. Даже довольно много, от Бартоша. Она его разочаровала. Он ее взял под опеку, этакое милостивое божество, и хотел, чтобы она окончила медицинский: высокообразованный врач под боком — ценная собственность. А она ухватилась за курсы переплетчиков и закопалась в книжки, какая от нее польза… В наказание он не посвятил ее в эти свои священные тайны. Нет, только красотка Хелюся. Я надеюсь, что Возняк ее найдет. Гурский говорит, что он — парень смышленый и упорно хочет распутать это дело.
— Так пусть поторопится, — с досадой заметила Баська. — Потому что я с удовольствием помчалась бы к этому Феликсу, но не знаю, можно уже или нет. Что-то мне кажется, что лучше пока переждать.
— Разумеется. Слишком много людей вокруг толпится. А еще я тебя хочу предостеречь насчет этих двух баб, Паулины и Леокадии. Обе маниакально любопытные и всюду суют свои носы. Они готовы на голову встать, чтобы дознаться, в чем тут дело, почему Феликс что-то там про тебя знает и что это такое. Особенно Паулина.
— Если он и в самом деле что-нибудь знает, — буркнул Патрик за нашими спинами, возясь возле старинного буфета.
Он готовил кофе, чай и какие-то изысканные некрепкие напитки.
Баська оглянулась на него.
— Мне дай честного неразбавленного коньяка, потому как у меня что-то нервы сдают. Что им до этого Феликса? Или Феликсу до них? Из того, что я наблюдала в отделении, у меня получилось, что эти сестрички считают его своей собственностью, а он безоговорочно соглашается.
— Все правильно у тебя получилось, — похвалила я Баську. — Они знакомы дольше, чем я живу на свете, Феликс всегда был закоренелым обожателем Паулины, все думали, что они поженятся, хотя он старше ее на добрый десяток лет, но как-то у них не сложилось. Насколько я помню, у него была жена, а у нее — муж, причем это у них не совпадало по фазе. А у Паулины к Феликсу были претензии и из-за его жены, и из-за своего мужа, но жена Феликса умерла раньше…