Ну вот и всё, мистер секретный агент, - сказал профессор, когда ракеты растаяли в небесной синеве. - Крошки наши будут добираться до заданных точек ещё сорок минут, затем одновременно взорвутся, и история России на этом закончится навсегда. Её население превратится в животных, для которых главным в жизни будет кормёжка и секс... - Он оскалился в смехе, глядя на Волгина. - О, они ещё при жизни попадут в рай, потому что состояние зомби - это удовлетворенность собой и всем окружающим...
Ты ответишь за это, - сказал Волгин. - Ответишь скорее, чем сам думаешь. Ты совершаешь преступление настолько страшное, что тебя уберут твои же благодетели, - он показал глазами на Симпсона, продолжавшего разговаривать по рации. - Если ещё раньше тебя не настигнет пуля...
Вы, я вижу, взволнованы и расстроены, - Мордаун продолжал кривить рот. - Ничего, сейчас вы успокоитесь навсегда.
Профессор, с вами хочет говорить госсекретарь Соединённых Штатов, - крикнул Симпсон и заторопился к Мордауну, протягивая ему рацию. - Госсекретарь хочет лично поздравить вас с удачным запуском! Разумеется, я не стал доводить до его сведения, что столь ответственная операция едва не сорвана русским агентом...
Прежде чем взять трубку, профессор распорядился:
Везите его в четвёртый бокс, в лабораторию С-Х, и поставьте под пси-излучатель.
Он сделал жест, поторапливая служителей. Те взялись за тележку и быстро покатили её вдоль белой стены.
Мордаун взял трубку.
Да-да, мистер государственный секретарь... - донёсся до пленника его голос, из скрежещущего вдруг превратившийся в масляный и почтительный. - Всё прошло как нельзя лучше, сэр... Ракеты легли на курс и их движение теперь контролируется орбитальными спутниками...
Тележку с пленником вкатили в какую-то дверь.
Поначалу агента окутывали потёмки, потом в глаза ударил свет белых люминесцентных ламп. Стены и потолки в помещениях, по которым его везли, были отделаны глянцевым серебристым материалом, в котором, как в зеркале, отражались и он сам, распластанный на тележке, и его конвоиры в бледно-зелёных комбинезонах.
Стиснув зубы, Волгин чисто механически, по привычке, отмечал повороты, которые делала тележка. В коридорах царило безлюдье, а тишина стояла такая, что звенело в ушах. Ощущение страшного провала давило, путало мысли. Временами агент делал попытки разорвать связывавшие его верёвки, но они были слишком прочны, и отчаяние подступало с такой силой, что из пересохшего горла вырывался стон.
Тележку вкатили в просторное помещение, где у дальней стены высилось громоздкое устройство, напоминавшее платяной шкаф, с цилиндрическим выступом на центральной панели. Круглый экран в центре выступа тускло светился. Временами на нём появлялись красные полосы. Перед экраном располагалось длинное кресло на манер тех, что стоят в зубоврачебных кабинетах. Сейчас кресло пустовало, но агент сразу понял, что его должны переложить в него, после чего будет включен пси-излучатель.