Женщины даже не подозревают, что за ними с вершины высокой горы наблюдают двое. Оба молодые, рослые, статные. Кожа у них белая-пребелая, глаза небесной голубизны, волосы и бороды их даже в предутреннем тумане, светятся серебром с тонкими переливами бирюзового и нежно-лилового цвета. Таких красавцев в Шхеме не видели.
Один из них, с длинными волосами и густой бородой, одет в роскошную сеннаарскую одежду. Он сидит на камне, подперев голову руками. Пришел он сюда, на гору, опираясь на посох, увенчанный бронзовым навершьем с изображением гордого оленя. Небрежным движением воткнул посох в землю и забыл о нём. У второго волосы едва отросли, а борода совсем молодая. На нём легкая, короткая туника, поэтому, спасаясь от рассветной сырости, кутается он в меховой плащ красновато-коричневого цвета. Богатый плащ, на шитье его уходит ровно тридцать три каракаловые шкурки.
Серна, которая ни за что не подпустит к себе человека, спокойно щиплет траву рядом с ними, косясь на рогатый шлем, лежащий у ног того, что в плаще.
— К свадьбе готовятся… Добился Хамор своего, привязал Якова со всеми его домочадцами к Шхему. Пышная будет свадьба, всем на зависть, — нарушил молчание владелец шлема.
— Это как посмотреть, Яков тоже не прогадал. А вот свадьбы не будет.
— Ну что ты говоришь! Сегодня к вечеру мужчины Шхема поднимутся, а завтра Яков с семьей и рабами придет в город. У него уже все готово.
— Ты уверен? А я нет. Чем не повод для спора?
— Повод хороший. А условия помнишь — твоя жизнь и ожерелье? Я видел его в руках у Шхема, когда он спешил к винограднику.
— Помню и не отказываюсь. Отойди от шлема, теперь он не твой.
Наказал Яков пасти ночью коз Звулуну, брату-погодку Дины. Шимон угостил его вечером сладким вином, разрешил выпить полную чашу. Вкусно-о-о! Мальчишка уснул под кустом.
Козы и рады, перепрыгнули через хворостяные огородки и разбрелись в разные стороны. Не слышно хозяйского окрика, значит позволено всё! Нет ничего лучше сочных ночных огурцов, нежного салата на заре, хрустящей капусты, холодной от росы! Забыта жесткая трава, которая совсем недавно казалась такой вкусной. Не понять этой радости людям: у козлят первый в их жизни пир.
Но праздник, как всегда, оказался слишком коротким. Завизжали женщины, завыли в голос старухи, тряся широкими рукавами. Залились злорадным смехом мальчишки. Козы нехотя оторвались от лакомства, прислушались, подрагивая вислыми ушами. Нет, не дадут спокойно позавтракать, слишком быстро приближается толпа разгневанных женщин. Да еще и хворостины по дороге успевают они выбрать покрепче и подлиннее.