— Да как же это?
— Гридь княжеская — на коленях перед колдуном?
— Да быть того не может?!
— Может, — сказал Вышата. — И доказательством тому — девушки эти, коих многие из вас лично знают. — Шум голосов несколько поутих, и Вышата продолжал: — Слушайте далее: нет у поганого колдуна своего воинства, и по стенам крепости на его охране стоят лишь други наши да сродственники! А князь наш светлый — Годомысл Удалой — в одрине своей почивает. И не понятно: жив ли князюшка или мертв, ибо ни дыхания слабого, ни стона тихого из груди его не вырывается. А о судьбе наследника — княжича Дагара, ничего не ведомо, ибо девицы, за ним приглядывавшие, сами видите, в каком положении.
Повисла напряженная тишина. Внимание всех обратилось на девушек, смотревших вокруг пустыми, ничего не понимающими глазами. И скрежет зубовный пролетел по шатру — то гнев свой справедливый пытались обуздать воины. А через мгновение тишина взорвалась криками:
— На штурм!
— Покараем поганого колдуна!
— Отомстим за кровь нашу, иноземцем пролитую!
Тур Орог поднялся со своего места и призвал всех к тишине:
— Тише, братья! Не пугайте криком своим девиц обеспамятевших. Послушайте слова мои. Гнев ваш и нетерпение понятны. Но подумайте: на кого штурмом идем? На своих же! А вина их только в том, что маг у них душу отнял да разум помутил. Разве поднимется рука на создание такое?!
— Что же делать?.. — послышались крики. — Научи, воевода, а мы не подведем!
— Непростой это вопрос, но скоро вы все узнаете ответ на него. А пока вернитесь к делам своим, службу справно несите. Наш князь с нами! Понятна ли речь, гриди?
— Верно говоришь, воевода!
— С нами князь Годомысл!
— Не уйти Аваддону от кары справедливой!..
Воины шумной толпой покинули шатер. Остались лишь двое: Тур Орог и Вышата, да девушки, которые по-прежнему безучастно взирали на события, происходившие вокруг них. Тысяцкий подошел к одной из них и взял за руку.
— Любава, неужто не узнаешь меня?
Вышата мягко коснулся руки Тура Орога.
— Она ничего не помнит, — сказал он. — Но я знаю, как помочь им… попробовать помочь.
Тысяцкий обернулся к нему. Надежда мелькнула в его глазах:
— Говори!
— Есть скит в двух днях пути отсюда…
— Ты о Нагине-чернокнижнике речь ведешь?
— О нем, воевода, только не спеши запрет вершить. Дедушка баенник говорил, что ведун этот способен память возвращать да бесов из тела изгонять силой молитвы.
— Князь не велел знаться с чернокнижником, — строго сказал Тур Орог.
— Знаю, воевода. Это все из-за пророчества волхва Стовита: Нагин его прилюдно обманщиком да шарлатаном обозвал, вот князь и прогневался на него. Нам-то до этого какое дело? Только верю я: поможет девицам Нагин встречался я с ним прошлым летом. Зело образован, а нравом кроток — не чета Стовиту. Так как решишь, Тур Орог?