— И что же вы собираетесь делать? — с вызовом спросил Гонт.
— Я намереваюсь устроить совещание.
— О Боже, какая чепуха!
— Почему, могу я спросить? Почему?
— Кто-то предложит кого-то на роль убийцы? Или что?
— Вы шутник, сэр, — гневно произнес доктор Акрингтон. — При знаюсь, я не ожидал увидеть вас столь уверенным в собственной неприкосновенности.
— Я бы хотел узнать поподробнее, к чему вы клоните, Акрингтон.
— Подождите, — вмешался в разговор Фоллс. — Если мы начнем раздражаться друг на друга, из этого ничего хорошего не выйдет.
— И из высказывания необдуманных фраз тоже, — заявил Гонт, кивнув ему.
— Ты здесь, Джеймс? — спросил полковник Клейр. Его лицо появилось за окном.
— Иду, — ответил доктор, оглядывая трех своих собеседников, и важно произнес: — Должен проинформировать вас, что Уэбли, очевидно, связался по телефону с Хэрпуном. Его люди вернулись в район термических источников. Сейчас, когда мы не находимся под прямым наблюдением, предлагаю не терять времени на бесполезное обсуждение нашего положения. Мы с Эдвардом встречаемся в столовой через десять минут. После этой беседы, как я понял, мне не стоит ожидать там вашего присутствия.
— Наоборот, — отозвался Фоллс. — Я обязательно присоединюсь.
— И я, — согласился Дикон.
— Очевидно, — произнес Гонт, — мне лучше пойти с вами. Но только чтобы защитить себя.
— Я рад, что вы осознаете такую необходимость, — сказал доктор Акрингтон. — Идем, Эдвард.
Он присоединился к своему зятю на веранде. Мистер Фоллс не пошел за ним и, к смущению Дикона, стоял, с видом знатока прислушиваясь к новому проявлению яростного темперамента Гонта. Даже в подобных ситуациях актер никогда не пренебрегал вниманием слушателей, но сейчас он, кажется, осознавал присутствие только секретаря, на которого и направил целый поток упреков. Молодому человеку было сказано, что он завалил все дело, что ему не следовало позволять Уэбли устраивать допрос и что в его внешнем виде сквозит безразличие к душевным страданиям патрона. Дикон еще никогда не слышал от Гонта таких несправедливых обвинений. Чувство тревоги возрастало в нем с каждой минутой, с каждой необдуманной фразой. Он был смущен поведением актера.
Пренеприятную сцену прервало внезапное и больно бьющее по нервам лязганье за окном. Хайа ожесточенно трясла созывающий всех на обед колокольчик. Гонт испуганно вздрогнул и громко выругался.
— Ленч? — спросил Дикон, пытаясь отогнать замешательство. — Я как раз подумал, что забыл позавтракать.
— Полагаю, это сигнал к началу совещания, — сказал Фоллс. — Пойдемте.