Свадьба состоялась 22 декабря 1981 года. На ней присутствовал лишь священник, чиновник из суда по наследственным делам, который принес разрешение на вступление в брак, и я. Доктор Бокс уже улетела в Австралию. Учитель надел Танде кольцо на палец и поцеловал ее. Поскольку в Огайо супружеские встречи не разрешены, они не смогут остаться наедине до тех пор, пока его не переведут в учреждение с минимально строгим режимом или же в гражданскую психиатрическую больницу.
После свадьбы Танда предстала перед несколькими десятками ожидавших ее репортеров, фотографов и телеоператоров на краткой пресс-конференции. Она сказала, что познакомилась с большей частью личностей Миллигана и они ее приняли. И что она не сомневается, придет тот день, когда они заживут как нормальные люди.
Вскоре Учитель с Тандой заметили пугающие перемены. Учителя сняли со всех лекарств. Охрана начала перетряхивать его комнату и проводить личный досмотр с раздеванием после каждой встречи с любым посетителем. Иногда с раздеванием обыскивали даже Танду. Они оба считали это унизительным и предполагали, что их оскорбляют намеренно.
Когда доктор Бокс вернулась из Австралии, ей стало известно, что департамент психического здоровья решил не продлевать с ней контракт на работу. «Меня выжили», – сказала она мне.
17 января 1982 года в «Коламбус Диспэч» вышла статья:
«ПСИХИАТР МИЛЛИГАНА УХОДИТ С РАБОТЫ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ КЛИНИКЕ
Доктор Джудит М. Бокс, психиатр осужденного насильника с множественной личностью Уильяма С. Миллигана, после конфликта с руководством Центральной судебно-психиатрической больницы Огайо решила уйти с работы.
Дон И. Джилмор, представитель республиканской партии округа Коламбус, высказал удовлетворение ее уходом с должности…»
Учитель распался на части.
Новый терапевт Миллигана, доктор Джон («Джей») Дэвис, молодой психиатр, который раньше работал на флоте, поначалу отнесся к этому пациенту скептически, но потом заинтересовался всей жизнью Миллигана. Он завоевал доверие практически всех личностей и смог с ними работать.
12 февраля Кэти увидела, что одежда и другие вещи ее невестки пропали и машины Билли тоже нет. Танда оставила адресованную «Билли» записку, сказав, что сняла все деньги с их общего счета, но когда-нибудь вернет. Она также написала, что убегать ночью, тайком, некрасиво, но давления со всех сторон так много, что она не выдерживает.
«Я был влюблен и доверчив, – сказал мне Аллен. – Во мне что-то сломалось. Какое-то время мне было холодно. Потом я велел себе забыть и ее саму, и то, как она со мной поступила. Я не имею права судить всех женщин по Танде, как не имею права судить всех мужчин по папе Челу».