Танго смерти (Винничук) - страница 138

21 сентября. В четверг появились последние номера львовских газет. «Армия приняла решение продолжать оборону Львова», – писали они. В пять пополудни на переговорах с Лянгнером большевики обещают пропустить польское войско на Румынию при условии, что генерал подпишет капитуляцию, а войско должно выходить с оружием и бросать его в указанном месте. Но генерал, отметив, что сдает город русским лишь потому, что они славяне, не согласился:

– Нет, войско не сложит оружия к вашим ногам, а оставит его там, где стоит. И выйдет сюда без оружия.

Правда, войско разделят – старшие офицеры выедут машинами, младшие пойдут по Лычаковской, а потом свернут на Сихов, чтобы направиться в Румынию, а рядовые – другой дорогой. Русские спешат и быстро соглашаются на предложения польского командования.

22 сентября. Настал черный день для Львова. Пополудни вступили в город большевики, а вслед за регулярными войсками вошли и бравые ребята из НКВД.

На следующий день ему позвонили из СБУ, и он очень удивился, потому что именно по телефону его когда-то вызвали в КГБ, никогда не присылали никаких повесток, не оставляли следов, а когда у него не было телефона, вызвали повесткой в военкомат. В этот раз тоже позвонили и предложили встретиться, он сказал, что больше не принимает приглашений по телефону, пусть приглашают письменно, мужской голос сначала удивился, а потом упрекнул, что раньше он не артачился и приходил по телефонному звонку.

– Когда раньше? – поинтересовался Ярош. – Когда вызывал КГБ? А вы переняли их методы?

И положил трубку. Так совпало, что за несколько дней до этого ему звонил Курков и сообщил, что будет во Львове, поскольку пишет о Львове роман, и хотел бы встретиться, а при встрече сообщил о своем разговоре с эсбэушником в самолете. Ярош уже был готов к тому, что его ждет, и решил не поддаваться – никаких неофициальных встреч, но через несколько дней его вызвал к себе заведующий кафедрой и принялся объяснять, что ситуация непростая, что на него давят сверху, при этом он благоговейно поднял глаза к потолку, СБУ имеет влияние, если они захотят чего-то, то непременно добьются, в конце концов, речь идет об обычной беседе, возможно, даже о консультации, конфиденциальной, повестка здесь только помешает. Завкафедрой протянул Ярошу бумажку, на которой был указан номер аудитории, дата и время, когда он должен… нет-нет, ни в коем случае не должен… когда его просят прийти… Ярош взял бумажку, сунул в карман и вышел, его трясло от бессильной ярости, лицо завкафедрой было испуганным и умоляющим, глазки бегали, пальцы дрожали, видно было, что он больше всего боится отказа, какого-либо поступка – порвет, скажем, бумажку и бросит в урну.