Просторная угловая спальня располагалась на втором этаже. Имела отдельную ванную, туалетную комнату и небольшой круглый балкончик. Я открыла дверь и выглянула наружу. Сразу представилось, как Мари, стройная, симпатичная, ухоженная женщина, выходит ранним утром на балкон. Закуривает тонкую сигару, поправляет локоны, сбившиеся за ночь, на ней небрежно запахнутый пеньюар персикового цвета. Взгляд наткнулся на пепельницу. Два окурка, одну сигару докурили до конца, другую раздавили в пепельнице, едва закурив. Мари, похоже, нервничала. Я закрыла балкон и продолжила осмотр. Комната чисто убрана, постель заправлена, накрыта покрывалом. В шкафах постельное белье, чистые полотенца, кокетливое кружевное белье. Пушистый банный халат, пеньюары, белый и персиковый, пара костюмов, платье-коктейль висят на плечиках. Обилие косметики в ванной говорило о том, что Мари частый гость в доме сына и невестки, впрочем, я и так об этом знала.
Осмотр тумбочек, журнального столика и письменного стола тоже не дал ничего особого. Деловых бумаг Мари здесь не держала. Как современная европейская женщина, следила за модой и любила читать дамские журналы. Взгляд упал на сумочку. Наглеть, так до конца: я вытряхнула содержимое на кровать. Расческа, помада, пудра, флакон духов, салфетки, ключи от квартиры. В кошельке права, кредитки и немного наличности. Мобильный телефон отсутствует, впрочем, его мог взять Майк.
«Сама не знаю, что рассчитывала здесь обнаружить», – думала я, покидая помещение. При этом в подсознании плескалось ощущение, что комнату не просто убрали, а избавились от всех вещей, которые могли пролить свет на личность, мысли, чувства, настроение Мари. Например, ежедневник или записная книжка отсутствовали. В общем, имеем в активе лишь нервно раздавленную сигару. Негусто.
Перед сном я, как обещала, написала по сообщению тете Миле и Генке, доложила, что нормально добралась и больше новостей нет.
* * *
Проснулась я рано, не столько следуя привычке, сколько испытывая непрерывное беспокойство за судьбу подруги. Спустилась на кухню выпить кофе с тостами, спланировать день. И столкнулась с Майком.
– Доброе утро, Евгения, как спалось?
– Доброе утро, беспокойно. Ты, я смотрю, тоже на ногах уже.
– Да, с некоторых пор страдаю бессонницей. Вертелся в постели, вертелся. Понимаю, что повар придет только через час, все равно не выдержал, спустился. Чаю хоть выпить. Никакая еда не лезет.
– Я вчера забыла спросить: Олю держат в лондонском отделении или здесь, в Саутгемптоне?
– Должны были перевезти в Лондон, но пока оставили здесь. У нас одно отделение в центре, напротив южного входа в парк. Там же и камеры временного содержания. Если хочешь, собирайся, я завезу тебя по дороге на работу.