– Ничего не говорил, – медленно произнесла женщина. – Вообще, это не в Пашкиных привычках – укатить, назначив встречу.
– Вот и я о том же. Вдруг ему плохо стало? Может, участкового вызвать? И «Скорую»?!
– Если Пашка в квартире, но без сознания, участковый не поможет. Он закрывает двери на все замки, а потом еще на толстенный засов. Придется слесаря с болгаркой вызывать.
– Что же тогда делать?
– Так у меня ключи есть, – скромно выдала соседка, – на всякий пожарный случай запасные храню.
– Давайте откроем, все проверим, если Павла Петровича дома нет, запрем, как было.
Пока мы разговаривали с женщиной, Оля пыталась с моего телефона дозвониться на мобильный Морозова. На мой немой вопрос она отрицательно покачала головой. Я нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая тетку.
Клавдия Антоновна начала с верхнего, самого простого замка. Их на первой двери было три. Женщина открыла замок, и дверь отворилась.
– Странно, – пробормотала она, – обычно Пашка на все запирает.
Предчувствие беды уже не оставляло меня.
– Дайте вперед пройду. – Я немного отстранила соседку, натянула рукав ветровки на правую руку, осторожно надавила на ручку двери. Не заперто.
Мы втроем ввалились в квартиру. Пока Оля с женщиной топтались в коридоре, я вихрем пронеслась по комнатам, добежала до кабинета – и застыла на пороге истуканом. Павел Петрович сидел в кресле у рабочего стола. Его седая голова немного склонилась влево, в уголке рта чернела засохшая струйка крови, из груди торчала ручка дамасского кинжала, инкрустированная золотом и бирюзой, гордость, жемчужина коллекции старика.
Тем временем на пороге кабинета показались Оля с Клавдией Антоновной.
– Не входите сюда! – крикнула я им. – Вызывайте «Скорую» и полицию. – Я подошла ближе, чтобы проверить пульс. Тщетная надежда: тело не только остыло, наступило трупное окоченение.
Но Оля с женщиной уже успели увидеть покойника. Подруга охнула, соседка заголосила. Оля вывела соседку в коридор, краем сознания я отмечала, что нужно ей помочь. Тетка рыдала и билась в истерике, подруга пыталась звонить в службы и успокаивать женщину одновременно. Другая часть моего сознания пыталась выхватить из обстановки комнаты недостающие, неправильные детали. Все, как и день назад. Чисто, в комнате и на полках образцовый порядок. Все предметы на своих местах, кроме дамасского кинжала. Он покинул уютное бархатное гнездышко, чтобы вонзиться в сердце своего хозяина по самую рукоять. Я попыталась сдержать эмоции, унять клокочущую ярость, подошла ближе. Старик убит одним ударом. Сильным, точным, грамотно поставленным, профессиональным.